- И ничего не будет?
- Только административная ответственность. Штраф и постановка на учёт в органах правопорядка. Моё кратковременное появление тут в качестве вампира, кстати, было согласовано заранее и санкционировано патрульной службой.
- А если...
- Если случатся неприятности, любые, то служители закона имеют право уничтожить преступника. Тем более, что в мире людей это немного проще, чем на Изнанке. Отсюда растут ноги у многих легенд и поверий.
- То есть, как вампир ты уязвим к солнцу, серебру и прочим способам борьбы с нечистью, если находишься в этой реальности? Прости за нечисть...
- Нет, конечно, - Альфред улыбнулся широко и по-доброму, - как вампиру мне одинаково безразличны пули, хоть свинцовые, хоть серебряные. А, вот, обезвоживание наступит быстрее, чем у человека, зато мороз не так страшен. Здесь вампира можно утопить, продержав под водой пару дней, а на Изнанке для этого потребуется не менее недели. Улавливаешь разницу?
Мы помолчали ещё с минуту.
- Фред, - я решил задать главный вопрос, - мне нужно принять решение прямо сейчас?
- Лучше сейчас. Следующий благоприятный период обращения в вампира будет только лет через пятнадцать. Так уж звёзды встали.
- Ты говорил, что я, как человек, всё равно умру. Выходит, потом останется только моя новая сущность на Изнанке?
- После смерти в мире людей, вампир может подобрать себе новое человеческое тело. Кто-то выйдет из комы, или родится мёртвым, но оживёт вопреки всему, или какой-нибудь сирота чудом выживет в авиакатастрофе. Вариантов много. В конце концов, можно забрать себе тело жертвы.
- В смысле?
- Вампиры охотятся, мой друг. На изнанке тоже живут люди. Питаться, чтобы выжить, не запрещено, там - наш мир. Тут же никто не осуждает волка за охоту на зайцев.
- Если волки будут таскать овец из стада, то на них натравят волкодавов или начнут охоту.
- На Изнанке тоже случаются межклановые конфликты и межрасовые войны, но с вампирами предпочитают не ссориться. Это одна из немногих бессмертных рас. В бою носферату обычно выживают, в отличии от противников.
- Есть и другие бессмертные?
- Разумеется. Джины, серафимы, драконы, ну и ещё кое-кто...
Мои глаза округлились от услышанного. Я опять замолчал и задумался над тем, что, по сути, ничего не теряю. Я-человек только променяю сны на бессмертие и возможность жить не только в мире людей, но и ещё в какой-то фантастической вселенной, покруче всяких снов. Прочь сомнения. Отказываться от такой перспективы глупо. Хотя люди, которых придётся убивать...
- Фред, а вампиры питаются только человеческой кровью?
- Что ты, мы всеядны. На Изнанке, кроме крови, нам так же нужна и другая пища. Кстати, сухарики с чесноком к пиву я с удовольствием употребляю и там, и там. А кровь годится любая. Лично я предпочитаю саламандр, никсов и дворфов. Хотя и со вкусом человеческой крови знаком.
То, что можно не нападать на людей, для меня явилось важным аргументом в пользу принятия предложения Фреда.
Вечером, после местной командировки мы с Альфредом приехали ко мне. Как объяснил мне мой товарищ, первое посещение Изнанки лучше совершить, когда человеческое тело спит на привычном месте.
- Тебе меня опять придётся укусить?
Альфред опять широко улыбнулся.
- Если ты только этого хочешь...
- Я думал, что так передаётся это... как вы, кстати, называете процесс обращения?
- Так и называем - обращение.
- И что нужно делать? Если кусаться ты не будешь?
- Если помнишь, я тебя уже укусил. Для начала обращения этого вполне достаточно.
- Я уже вампир?
- Нет, Тедди, одного укуса мало. Нужно всем сердцем принять передаваемый дар. Но и это не всё. Если ты ни разу не совершал переход между мирами, то понадобится проводник. Иначе можешь заблудиться и застрять в межреальности. Если не пройти путь до конца, то обращение не состоится, ты так и останешься обычным человеком.
- Ты мой проводник?
Альфред кивнул.
- У тебя ещё остался коньяк?
- Сейчас принесу.
- Тогда по бокальчику и в путь.
Сон пришёл мгновенно. Правда, я не сразу понял, что уже сплю. Фред сидел в кресле напротив с остатками коньяка на донышке бокала и смотрел на меня, постепенно принимая свой изнаночный облик. Теперь я мог хорошо его рассмотреть. Лицо моего друга практически не изменилось, если не считать слегка заострившиеся черты, выраженную бледность и ярко рубиновые радужки глаз. Кисти рук тоже выглядели чуть иначе: уже и тоньше, а пальцы слегка вытянулись. Все движения казались быстрыми и неторопливыми одновременно.