Далее объяснении не потребовалось. Даже не рассчитывал на такую простую работу. Пробежать, найти, и привести обратно. Вот только все же смущало, что это девушка. Появляются сомнения. С мужчинами все просто: вдарь как следует или просто оборви его нить.
Бежать не пришлось слишком долго.
— Только прикоснись ко мне, безобразный, и ты быстро умрешь, — слова были уверенные, но исполнение подвело: голос немного дрогнул.
— Либо идешь сама, либо я тащу тебя насильно.
Я сделал еще шаг, чтобы приблизиться к ней, видя ее изначальное смирение, но она вдруг замахнулась и попыталась меня ударить. Легкий уворот; ладонь пролетает мимо.
— Да как ты смеешь ко мне приближаться…смерд. Только попробуй еще раз это сделать и мой муж тебя сотрет.
Признаться, меня она начала немного выводить из себя.
— Ты видимо из той категории, которая по своему праву рождения считают себя вершителями чужих судеб. Таких я больше всех ненавижу, — старался я произнести как можно спокойно, но одна только сама формулировка говорила уже о том, что я не совсем спокоен.
— А ты видимо из той категории, которая не знает собственного места, — вздернула она подбородок и стала выглядеть чуть смелее. — Самое худшее, что есть в людях, так это их забывчивость. Видимо тебе нужно напомнить, кто такой.
— Напомни.
— Грязь; обычная, никчемная грязь, не в состоянии и шагу ступить без приказа; в ином случае будете кружить по лугу, как стадо овец; вы нуждаетесь в пастухах, но сами того не понимаете.
Все произошло быстро; я даже не успел сообразить. Одно действие, и она бездыханна. Затем я бежал… так далеко, как только мог. Забыл обо всем и обо всех и просто бежал, пока не остановил сам себя и не собрал мысли. Только сейчас я понял, что было все это время не так и откуда бралась апатия: я бежал, в первую очередь, от самого себя. Это неприятие пожирало изнутри, выжигая дотла. Вот он я, настоящий; явь, что уже была, но отвергалась. Я не должен себя калечить и тем более убивать изнутри, ведь в этом и было мое предназначение — вершить справедливость и защищать слабых. И не важно, что для этого потребуется. Сколько еще таких на глаз безобидных, но ужасных на самом деле мне повстречается. Именно в них и кроется вся нищета этого мира. С этим я и должен бороться.
Мой ренессанс оборвал вдруг вспыхнувший огонь, который разнес все вокруг, не оставляя ничего. Мне повезло, лишь потому что находился уже достаточно далеко от эпицентра взрыва, и больше пострадал от всякого рода мусора и поломок, что разлетелись по округе от взрывной волны. Встряхнулся; привел себя в порядок и побежал подальше отсюда. Здесь на сегодня все закончено. Лишь в конце бросил взгляд за спину, и понял насколько эпицентр толчка был близок к тому месту, где осталось лежать ее тело.