— Может это и преступность немного сдержит? — предложила одна из трех собравшихся женщин в коллективе.
— Может Маруся, может. Да вот только сильно я в этом сомневаюсь. — покачал головой старик. — У меня на этот счет иной план созрел. — Михаил перевел взгляд на сидевшую рядом Айшу — сильнейшую целительницу в поселение — Сама расскажешь, или мне карты раскрыть?
— Сама — улыбнулась брюнетка, и оглядев собравшихся, взяла слово — Недавно я пробилась к тридцатому уровню и смогла изучить еще один навык, что очень хорошо уживается с моим целительским ремеслом. Если все упростить, то теперь я могу пересаживать конечности с одного человека другому, с органами это так же работает.
Новость оказалась мягко говор шокирующей. За столом тут же поднялся гвалт голосов, казалось, каждый из присутствующих посчитал своим долгом предложить, как и где можно было бы применить полученную способность.
— Теперь-то точно охотнее воевать пойдут! Если мы инвалидов опять на ноги поставим, это людей воодушевит!
— Можно предложить бесплатное лечение уже тем, кто был чем-то болен. Скажем подписав контракт на три года, можно…
Предложения сыпались как из орга изобилия, и Михалыч смотрел за этим, не скрывая доброй старческой улыбки. Вон, уже и народ оправился, сам размышляет, как и что лучше сделать. Не зря он все же помощников и ответственных лиц набрал — одному далеко тут не уйдешь. Дав всем выговориться и проявить инициативу, Михалыч вновь взял слово:
— Это конечно хорошо, все вами сказанное мы еще раз обдумаем и обязательно внедрим. Вот только народ, вы забываете о том, что для того, чтобы вылечить одного человечка, Айше нужно будет брать “запчасти” от другого. — видимо, люди и правду упустили этот момент, вон как все глаза вылупляли. Хмыкнув, старик продолжил — Так вот следующее мое предложение, должно будет если не на корню убить преступность, то сильно ее сократить. Пора бы уже вводит ряд законов, или хотя бы устав. И первое что мы в нем пропишем, так это смерть за убийства, изнасилование, и ряд схожих по тяжести преступлений.
— Позвольте, Михаил Федорович! Мы ведь, итак, убийц и насильников вешаем… — недоуменно спросил парень что еще совсем недавно отчитывался по поводу продовольственной безопасности.
— Вот! — щелкнул пальцами глава поселения, и тут же поддался вперед, воодушевленно развивая мысль. — Мы их просто вешаем! Практически бестолку! А вот теперь, будем “разбирать”. Таким образом каждый убийца будет лишаться конечностей, органов, и вообще всего что будет полезным. То же самое касается и насильников. Думаю, после этого всякое мудачье дважды подумает, прежде чем идти кого-то резать.
Судя по враз смолкшим подчиненным, не сказать, что предложение всем пришлось по душе. Вскоре послышались первые робкие протесты, но в этом плане Михалыч был непреклонен.
— Но это ведь негуманно…
— Не то сейчас время чтобы о гуманности думать! И нечего эту тему поднимать, когда речь о всякой швале идет. — старик хлопнул ладонь о стол. — Сейчас мы будем думать, как от подобного наказания обезопасить нормальных людей. Затем четко пропишем что будет являться самообороной, и смягчим наказание скажем за непреднамеренное убийство.
— А может просто скопируем старые законы? Уголовный кодекс я легко найду… — решила дать о себе знать светленькая, последняя из девушек в кабинете.
— Нетушки Света, прежнее законодательство строилось для кого угодно, но не для простых работяг. — сразу же отверг предложение глава поселения. — Мы же должны сделать так, чтобы всяких тварей на улице было по минимуму! Чтобы тот же артефактор или бронник мог, никого не опасаясь клепать артефакты, воин — биться на передовой, не волнуясь о том, что пока его нет, его семью кто-то прижмет к ногтю или ограбит. Основные потребности мы худо-бедно обеспечили, защиту за стенами организовали, какая-никакая промышленность появилась. Теперь время чистить улицы города от всякой падали.
Вечер того же дня. Квартира Михаила Федоровича.
Включая его самого, в доме старика находилось еще двое человек:
Нынешний командир отрядов чистильщиков — Сергей Высоков, и один из самых доверенных людей лидера — Астапов Диас.
— Активизировался говоришь гад этот? — уточнил глава поселения, попутно хватая со стола рюмку с крепким коньяком — самое то после тяжелого рабочего дня.