– На днях я говорил с юристами о возможности отмены сделки. Я понял для себя: заключив договор с монополистом, я совершил большую ошибку. У компании, выпускающей мое лекарство, не должно быть эксклюзивных прав. Препарат должен быть доступен для всех. Для этого нужна конкуренция. Я вел секретные переговоры с группой инвесторов – они пообещали помочь расторгнуть договор и вернуть компании полученные мною деньги.
Я слушал его очень внимательно, не перебивая. Он продолжал:
– С этого все началось – я чувствую за собой слежку. Поверьте, это не паранойя. У моего дома постоянно трутся какие-то люди. Когда я веду машину, вижу за собой хвост – я даже номер автомобиля могу назвать. То есть работают грубо. Может, это психологическое давление. У меня есть подозрение, что фармацевтическая компания, с которой я заключил договор, узнала о моих планах по расторжению контракта и, возможно, хочет избавиться от меня до того, как я сумею это сделать. Вы слушаете меня?
– Да, да! Продолжайте!
– У меня к вам просьба. Если они своего добьются… Ну, то есть если они убьют меня, пожалуйста, займитесь этим делом… Это лекарство нужно людям… И они должны знать правду…
– Обещаю, – сказал я. – Но все-таки – где вы? Могу я вам как-то помочь?
Он как будто не слышал меня:
– Если в течение недели не выйду на связь – обращайтесь в полицию.
Он положил трубку. Я вскочил с дивана и заходил по комнате, обдумывая услышанное. Потом снова сел и взял в руки телефон – может, позвонить в полицию сейчас же? Остановился – нет, этого делать нельзя: таким образом я могу навредить ему.
Следующая неделя прошла в напряжении – я постоянно ждал его звонка. Он не звонил. Через неделю я сам позвонил ему – телефон был отключен. Решил поехать к нему. Дома никого не было, на мой звонок в дверь тоже никто не ответил. Уже уходя, нажал ручку – незапертая дверь тихонько отворилась. Я испугался и опрометью бросился вниз по лестнице к своей машине и уже, сев в автомобиль, вызвал полицию. Наряд полиции зафиксировал в квартире беспорядок – все было перевернуто вверх дном, но хозяина жилища там не было.
После моих показаний он был объявлен в розыск.
Обещание
Благодаря моим стараниям и моей журналистской деятельности эта история получила огласку. Я написал в нашем издании об этом человеке, о его судьбе, об изобретенном им препарате. Я рассказал о нашем последнем разговоре и о его опасениях. И еще – я ни на минуту не забывал о данном ему обещании.
Поднялся большой шум. Представители фармацевтической компании утверждали, что они не смогли создать препарат по указанной рецептуре. А значит, у них не было мотива для преступления, так как данная ситуация легко регулировалась в рамках закона. Более того: они считают себя пострадавшими, так как их вложения – а это весьма серьезная сумма даже для такого гиганта – не оправдались. Создатель препарата, у которого они должны были получить дополнительные консультации, исчез, и они ни в коей мере не были заинтересованы в его исчезновении.
«А может быть, они решили прикопать этот проект до лучших времен – и тем самым снять с себя подозрение, – размышлял я. – Обвинение в нечестной игре и тем более в таком серьезном преступлении, как убийство, – это такой удар по репутации, после которого компании уже не оправиться. С другой стороны – а если все обстоит именно так, как утверждают они, и лекарство действительно не работало так, как было задумано изначально? Ошибка лаборатории? Маловероятно, но исключать такую возможность нельзя».
Заведующий лабораторией
Я назначил встречу со старшим научным сотрудником и заведующим лабораторией фармацевтической фирмы, где проходила работа по тестированию препарата. Это оказалась знаковая для меня встреча.
Меня приветливо встретил крепкий мужчина средних лет с эффектной проседью в ярко-рыжих волосах.
– Присаживайтесь! Рад встрече. Чем обязан?
Я изложил ему свои соображения, касающиеся опасений, связанных с возможной ошибки лаборатории.
Он широко улыбнулся:
– Ошибка лаборатории… Простите меня за прямоту, но я вижу, что тема фармакологии и медицины – не ваша журналистская специализация.
Создание лекарства – предельно точный и выверенный процесс, который строго контролируется и тщательно и многократно проверяется. Малейшая ошибка может привести к катастрофе, поэтому так важна абсолютная точность – и в клинических исследованиях в том числе. И именно клинические исследования показали: препарат работает.
Он встал из-за стола, и, заметно прихрамывая, прошелся по кабинету.
– Извините, нога затекает… Так вот, после этой истории все как с ума посходили. Вы знаете, что на самом высоком международном уровне рассматривается законопроект, который будет предусматривать невозможность ограничения патентным правом изобретений, архиважных для человечества. Кстати, благодаря и вам в том числе… То есть автор получает достойное вознаграждение, но ни он, ни кто-либо другой выкупить эксклюзивные права и стать монополистом патента не может. К тому же уже сейчас выделяются очень серьезные суммы для лабораторий – и нашей в том числе, чтобы мы могли создавать лекарственные препараты, на разработку которых у нас не хватало средств. Ну, что я могу сказать: в целом мы видим очень серьезные позитивные изменения в нашей отрасли.