Кое-где потолок был продавлен или подорван, отчего яркий свет спутника Скаро заливал пустые коридоры желтизной. Через эти же щели и трещины задувало песок. Его внизу оказалось кошмарно-много и часть оседала на одежде, в волосах, попадала в сапоги. Изобретатель неприятно поморщилась, покачала головой и поспешила нагнать Мистрис.
В Цитадели царила повсеместная гнетущая тишина, которую нарушали редкие переговоры спутников, гул А5, шипение светового шара, парящего под потолком, или завывания ветра на поверхности планеты. Но куда страшнее свиста, шипения и гулов было другое: стены иногда «шептались». Эхо «настоящего» Измерений полнилось оседающим хаосом безумия, что творился в Цитадели во время битвы. Множество голосов сплетались с механическими командами об уничтожении, по пространству эхом прокатывались хлопки взрывов и свист пролетающих снарядов. Иногда начинало казаться, будто пол вибрировал и содрогался. Этот шёпот исходил от стен, обломков, следов сражений и подступал к путникам, более того — находил отклик в сознании.
В ближайшей тени Изобретателю привиделось, как механический глаз вспыхнул голубым, а лампы на куполе мигнули в такт воспроизведённому «УНИЧТОЖИТЬ!». Изобретатель растерянно навела фонарь на корпус далека и чертыхнулась: у того, что осталось от далека, отсутствовали лампы, да и его глаз был сбит вбок.
— Здесь… тяжело, — обронила андроид. Она остановилась чуть дальше «пяточка», на который падал свет из трещины в потолке.
— Так всегда на местах кровопролитных сражений, — мягко произнесла Мисси и обернулась к андроиду, — в местах геноцида, резни. Там, где в один микропериод произошло слишком много смертей.
— Отпечаток на памяти Измерений? — Изобретатель посмотрела на Повелительницу времени, которая на такое грубое словосочетание покривила губы:
— В некотором роде. И простым языком, да. Измерения ещё несколько столетий сохраняют эхо хаоса, боли и ужаса. Смертей. До тех пор, пока сами не сгладят эти последствия естественным путём. А это долго. Конечно, Галлифрей раньше искусственно сглаживал подобные места, потому что они опасны для примитивных существ и могут довести до безумия. Но! Какая жалость! Теперь это некому сделать. Здесь же, — она обвела пальчиком высокие стены, — всё намного хуже.
— Почему?
— Погибли Повелители времени… Оу-у-у, — Мисси хохотнула, — а значит на восстановление уйдут тысячелетия. Мы такая противная раса! Даже после смерти оставляем на истории Вселенных, паутине Времени, полотне Измерений — тут уж кто как изволит называть — огромную и разрушительную рябь, иногда даже полоски, похожие на царапины. Мы так тяжело рождаемся и так тяжело окончательно покидаем этот мир, — слезливо закончила Мисси. Изобретатель от удивления аж поперхнулась, навела на Повелительницу времени фонарь и, заметив улыбку, покачала головой.
Переглянувшись, обе продолжили идти по тоннелям. Звуки шагов порождали естественное эхо и будто резонировали с трелью парящего впереди А5, который то прыгал на броне далеков, то подлетал к другим покорёженным кускам металла, то поднимался высоко-высоко и сканировал потолок. Из-за быстрых перелётов порой его купол — горящий фиолетовым — обращался в единую полоску света. Изобретатель улыбнулась, слушая ворчание А5, и… вдруг снова остановилась.
Голову скрутила мигрень. Исходящий отовсюду шёпот пронзил сознание, и андроид пошатнулась. Она отступила к ближайшему валуну и присела на него. Пространство вокруг поплыло, свет от фонаря и парящей световой шашки где-то под потолком стал приносить боль глазам, потому Изобретатель выключила устройство и крепко зажмурилась. Она тяжело вздохнула. Её тело бросило в жар. Чудовищное смешение голосов стало громче, а затем с холодным прикосновением ко лбу всё прекратилось.
— С… спасибо, — на выдохе обронила Изобретатель, заметив силуэт Мисси, что постепенно становился чётким.
Повелительница времени провела пальцами по влажному от пота лбу, убрала небольшие пряди и щёлкнула по носу андроида, на что та хмыкнула.
— Несколько минут?
— Несколько минут, — подтвердила Изобретатель, сглатывая.
Андроид вымученно улыбнулась: тёплые веяния подобно махровому одеялу окутали незащищённое сознание, вот только это пускай и защитило от внешнего вмешательства эха Измерений, едва ли подобное помогло справиться уже с собственными воспоминаниями. Они восстанавливались странно: чем дальше пилоты заходили в Цитадель, тем яснее становились одни события и гасли совершенно другие, из-за чего процесс восстановления всего банка знаний заключённой Тайлер всё равно оставался неполным.
— Я хоть и не психолог, но могу выслушать, — раздался голос сбоку.
Изобретатель покосилась на Мистрис. Повелительница времени брезгливо сняла с места рядом паутину, провела рукой по металлу, отряхнула руки и только потом примостилась рядышком. Она закинула ногу на ногу и, разгладив складки юбки, внимательно посмотрела на андроида.
— Что?
— Ты и так читаешь моё сознание.
— Читаю, да, — согласилась она. — Но с произнесением вслух тебе может стать легче.
Андроид отвела взгляд. Задумавшись, она постучала корпусом фонаря о раскрытую ладонь, осмотрела темнеющие стены, поломанное оборудование, побитых далеков, зацепилась взглядом за извилистую трещину, которая проходила по потолку и к которой сейчас подлетел световой шар. А5 практически не было слышно — он оторвался достаточно далеко.
— Я… Или Ева Тайлер… Неумело запустила ТАРДИС, — неуверенно начала Изобретатель, потупив взгляд на фонарь. — Я или она.
— Говори «я», — настояла Мисси.
Андроид подняла удивлённый взгляд.
— Возьмём за исходное дано то, что ты гибрид.
Изобретатель намеренно шумно вдохнула, нервно покачала головой и всё-таки решила принять установленное правило. Покривив губы, она продолжила:
— Я хотела проверить функционал ТАРДИС. Тогда его удалось восстановить до минимальных пороговых значений, и хотела всего лишь запустить микро-прыжок в пределах СТО, чтобы понять, что чинить дальше да в каком направлении двигаться. Но всё пошло иначе, — Изобретатель уставилась в темноту.
Эхо воспоминаний обступило, и она увидела тёмную консольную комнату: освещение не работало, звёздная карта не горела, временной ротор и различные сканеры барахлили, температура постоянно поднималась до критических значений, будто у ТАРДИС была самая настоящая лихорадка или жар. Тайлер приходилось постоянно её сбивать да пытаться настроить относительно нормальное функционирование основных систем. Изобретатель увидела и саму консоль, пребывающую в откровенно паршивом состоянии: большинство тумблеров сбиты, телепатические контуры залиты непонятно чем, многие рычаги выдраны или отсутствуют. Состояние всей ТТ-капсулы можно было определить одним словом — катастрофа.
— Из-за обратного вируса меня выбросило на Скаро. Тогда эта дрянь поразила Набат Обители и зациклила конечные координаты вместо Галлифрея на планете далеков.
— О, если бы тебя выбросило на Галлифрее — был бы ещё тот конфуз, — Мисси хохотнула.
— Я не сомневаюсь. Совет был бы в восторге. Я так и вижу: золотые залы Паноптикума…
— Не такие они и золотые, — протянула Повелительница времени.
— Ну в моём представлении золотые! — упрямо настояла Изобретатель. — Так вот золотые залы Паноптикума, Повелители времени в своих шапках, — она неопределённо повела руками по бокам головы, пытаясь повторить очертания тех самых высоких шапок, которые носили члены Совета, — Лорд-Президент…
— Лорд-Президент не присутствует на заседаниях малого Совета, только на общих заседаниях или заседаниях Высшего Совета. Или хм. Есть же ещё…
— Ну Мисси-и-и!
— Не перебиваю. Твоя фантазия же.
Андроид посмотрела на Мисси и, убедившись, что Повелительница времени не собиралась продолжать, воодушевлённо начала заново:
— Золотые залы Паноптикума, Повелители времени в своих шапках, Лорд-Президент в алых мантиях и …
— Вообще-то привычно он носит белый.
— Алый!
— Белый!
— Рассилон носил алые одежды!