— Если бы не катастрофа, демократы бы никогда не смогли добиться своего, — подытожил Доктор.
— Да. Вернее. Они-то добились, но это бы затянулось на ещё долгие и долгие столетия, — Изобретатель потянула носом воздух.
— Ты оказалась права, — нехотя произнёс он и, наконец, улыбнулся.
Пилот облегчения от его слов не почувствовала. Она снова осмотрела комплекс, чувствуя подступающую изнутри панику. В следующее мгновение перед глазами предстали события на орбитальной станции, а сознание в точности воспроизвело фразы будущего Доктора, сказанные с ненавистью и злобой. Изобретатель дрогнула.
Оставалось ещё одно незавершённое дело треклятой «фиксированности».
— Ты говорила, что будущее фиксировано. Я не послушал. Как тогда на Марсе. Спас людей, что должны были умереть. Думал, что смогу ещё раз, но… Теперь понимаю, какой бы это обернулось катастрофой, — Доктор обернулся и осмотрел две мирностоящих ТАРДИС.
— Иногда для спасения будущего целой планеты нужно пожертвовать несколькими. Как бы это ни было больно и тяжело. И трудно, — Повелитель времени обратилась к своей памяти, выискивая что-то, что помогло бы ей вызвать ненависть у Доктора. На задворках сознания раздался шёпот, похожий на зов часов, и Изобретатель копнула глубже в отголоски чужих воспоминаний. — Ответь вот на такой вопрос мне, Доктор. Если бы у тебя была хоть малая возможность спасти Галлифрей во время Войны и вернуть его, ты бы воспользовался ею?
Она посмотрела на небо так, будто упомянутый дом Повелителей времени располагался где-то в космосе не так далеко от планеты СТО. Доктор проследил за её взглядом и на несколько минут замолчал. Изобретатель зацепилась за страх, возникший при упоминании планеты, и принялась разворачивать его, выискивая источник. Её руки дрогнули, а глаза заслезились, меж тем в сознании снова зазвучал размеренный ритм, слышимый когда-то ранее. Стучал и стучал, и с каждым стуком страх поднимался всё выше, отдавался в висках и сжимал горло.
— Да, — ответ Доктора бросил Повелителя времени в ледяной ужас. Она посмотрела на него и попятилась. — Это наш родной дом.
Изобретатель отошла практически к дверям ТАРДИС и дистанционно запустила предстартовую подготовку.
— Изобретатель? — Доктор обеспокоенно осмотрел её.
— А я бы ни за что не возвращала Галлифрей, — голос дрожал. — Упивающийся властью Совет, возомнивший о себе как о Богах, и триллион погибших товарищей и тех из них, кто верил в избранность правителей, — Повелитель времени точно вспомнила эту фразу, которую когда-то настоящий Изобретатель говорил Давросу. — Ты спрашивал, как я выбрался из Войны времени? Далеки бы не стали трогать второго из своих создателей, пускай и первого они довели до безумия сознания и разложения его плоти, — голос сломался и стал грубее. Шёпот из воспоминаний уже подсказывал следующие слова. — Даврос создал биологическую часть далеков и посредством мутаций и экспериментов заставил их совершенствоваться и ненавидеть всех, кто не был им подобен. Я создал их корпус, дал оружие, помог довершить ему начатое. Хах. Ответственность за Войны лежит на моих плечах.
Изобретатель кинулась в ТАРДИС. Окутавший её барьер помешал Доктору приблизиться ближе чем на два метра. Повелитель времени потянула за рычаг перемещения, забыв о том, чтобы выставить координаты. Где-то раздалось встревоженное завывание А5, сознание окутали ментальные волны ТАРДИС, но пилот не услышала их. Она сделала пару шагов и упала на пол, не в силах более стоять на ногах. Остаточный шёпот стихал, пропадал голос профессора в голове, но вместе с тем на их место приходила паническая атака.
Изобретатель поступила так, как велели правила времени и соблюла последовательности, однако вместе с тем нажила себе врага в лице отца. «Вот и всё», — Изобретатель зажмурила глаза и тихо всхлипнула, слушая отдалённый вой систем перемещения ТАРДИС.
========== Ноубл & Ноубл ==========
Тихая улица Лондона, где-то в центре или нет… Но точно не так далеко от знаменитой Бейкер Стрит, вокруг которой последние полгода точно происходило что-то неладное: то произойдёт локальное землетрясение, то пропадут все подростки этого района города, то у тех же подростков начнёт «оживать» техника, то милая старушенция прямо напротив знаменитого музея Шерлока Холмса вдруг станет трёхголовой, то она же — уже в совершенно нормальном земном обличии — будет угощать детишек улицы подозрительными конфетами, у которых после покраснеют щёки и появится много-много голубых пятнышек на лбу.
Местные пребывали в постоянном напряжении, часто видели служебные машины с обозначением таинственной организации «ЮНИТ», реже — «Торчвуд», которые вскоре совершенно перестали появляться в этом проклятом Богом районе. Зато вместо них возле одного конкретного дома на Глостер Плейс появлялись самые настоящие чудики. Так, однажды местные приметили даму пожилых лет с огромной шляпой, на которой как-то было приделано огромное перо, что переливалось всеми известными цветами и оттенками и… распространяло свист. А другой гражданин — порядка двух метров ростом — имел ноги уж точно не пропорциональные верхней части тела. Он носил длинное пальто, длинный шарф и был таким тощим, что если бы крался поздно ночью по Портман-стрит, то смог бы умело замаскироваться под фонарный столб. Видели на злосчастной улице ещё и маленькую девочку. Она частенько выгуливала картонную собаку, что катилась за девчушкой на скрипучих колёсиках. Вот только старожил Мэрион клялся — когда девчушка с собачкой задерживалась у конкретного дома на Глостер Плейс и говорила с хозяином, то говорила не она, а картонная собака! А вот девчонка совсем по-собачьи лаяла.
Сам восемьдесят шестой дом был проклят. И не только из-за важных машин с важными эмблемами, не только из-за чудаковатых жителей Лондона — таких не встретишь даже в метро! —, но и потому что по ночам на третьем этаже всегда горел свет, а последние пару месяцев минимум дважды на пересечении Глостер Плейс и Крофорд-стрит то появлялась, то пропадала полицейская будка. И вот она беспокоила местных больше чудиков, автомобилей и проклятого дома — ведь как это оставить раритет без присмотра?
Местные восклицали: «Чертовщина!» — и жаловались священнику, который учтиво кивал как болванчик, загадочно улыбался и говорил, что примет меры. Меры не принимались, а странности продолжались. И там, где они начинались, всегда видели рыжеволосую женщину и высокого мужчину. Оба обязательно таскали в руках или на спине какие предметы, что напоминали больше безделушки из научно-исследовательских фильмов.
Сейчас такая парочка обнаружилась сворачивающей с Бейкер-Стрит, где сегодня днём произошло небывалое происшествие со старушкой, конфетами и детьми, у которых покраснели щёки и появились синие пятна.
— Думаешь, детям больше ничего не угрожает?
— Что ты, Донна? — удивлённо воскликнул мужчина и так посмотрел на спутницу, будто оскорблённый её словами. — Эти тратайрские леденцы, наоборот, укрепят их иммунитет!
— Но у них были красные лица! И эти синие пятна!
— Ай, это потому, что слишком много дома сидят!
— То есть эти леденцы — во благо?
— Ну ты же ешь те рыжие витамины!
— Они довольно противны. И мне их прописал врач.
— Зато полезны, и от них у тебя рыжий язык, хах! — Корин улыбнулся, на что Донна хмыкнула. — Рыжие волосы, рыжий язык, рыжий-рыжий. Рыы-ы—ыжий, — растянул он и, проведя рукой по волосам, задумался.
— О нет, Корин! — Донна остановилась, всплеснув руками. А после поспешила нагнать собеседника. — Ты уже красился в рыжий! И вспомни, к чему это привело, когда мы приехали в Сохо! Те странные чудики постоянно называли тебя, хм… Краули?
— Нет, не то.
— Кривли?
— Не-е-ет! — Корин хохотнул. — Кроули!
— А-а-а! Точно! Странные типы!
— Ещё бы! Говорили о нижнем царстве! Знаешь, даже если и предположить, что оно существует хм. То оно располагается ниже силурианских общин или…