Выбрать главу

Марк Розовский

Изобретение театра

25 лет Театру «У Никитских ворот».

К открытию Новой сцены

Обращение к труппе

ДРУЗЬЯ!

Всякий юбилей есть пошлость. Юбилей – это катастрофа с оттенком праздника. Расфуфыриваем хвост, подводим итоги… Но какие «итоги» могут быть у живого театра – такого, как наш?

Цель творчества – самоотдача,А не шумиха, не успех.Позорно, ничего не знача,Быть притчей на устах у всех,И надо жить без самозванства,Жить так, чтобы в конце концовПривлечь к себе любовь пространства,Услышать будущего зов.
Борис Пастернак

Можно с уверенностью сказать, что эти годы еще не привели нас к «концу концов» – любовь пространства нами пока не достигнута в полной мере, а если мы с слышим зовы будущего, то это не что иное, как наши замыслы – то есть пока еще не поставленные спектакли, пока еще не воплощенные театральные идеи.

Всю жизнь меня преследует один и тот же ужас – невозможность реализовать себя. В сущности, это и есть несвобода, проклятое ощущение жизни в тюрьме, лагере, за колючей проволокой. Только тогда, когда мы творим, мы рушим эти стены, начиная жить «поверх барьеров». Искусство делает нас свободными.

Так будем же заниматься Искусством – чтобы жить по-божьи и по-человечески. Ибо недаром мы зовем Бога – Творцом, Создателем. Это значит, что если обыкновенный человек что-либо создал или сотворил, он тем самым приблизился к Богу. Вот почему наше дело – это священнодействие, наш труд делает нас в момент игры – небожителями, мы живем не своей собственной жизнью, а жизнью мира выдуманного, фантастического – мира театра.

Для того чтобы так жить, необходим талант, а может быть, и гений. Все это есть у вас. Да, да, верьте в себя. Надо чувствовать себя Моцартом непрерывно – только тот, кто так лучезарно любил жизнь, мог написать «Реквием».

Наша цель была и есть – Театр из ничего, в котором мощно и всесторонне раскрывается психофизическая сущность Актера, чей духовный поиск руководим Автором и Режиссером. Наш катехизис – разножанровая, разнополюсная игра во имя Человека, во имя многоцветной правды жизни. Наша доктрина – союз чувственности и мысли, психологизма и зрелищности, объяснимого и таинственного. Будем же думать о жизни и о смерти, о вере и греховных нарушениях веры, о вселенской комедии и трагедии нашего существования. Будем же в меру веселы и в меру глубокомысленны. Добры и доверчивы, но осторожны. Будем не суетны, а сосредоточены на главном.

Мы прошли путь, который я назвал бы героическим. Но я не сделаю этого, потому что то, что произошло с нами, было нормально, иного пути у нас просто не было. Сегодня – не юбилей, не подведение итогов, не раздача наград и почестей. Сегодня я снова зову вас в дорогу.

Юнна Мориц. Несгораемое

Марку Розовскому

В то же пламя влетая упорно,Та же бабочка – золото с черным! —Еженощно на той же свечеТыщу крыльев – как два! – простираетИ сгорает, сгорает, сгорает…Только голая дрожь выпираетНа распятом крылатом плече.
Чуть заметно, одними углами,Улыбается сонное пламяВ том же, настежь раскрытом окне, —Только бабочки черная маскаС ним срослась, как с Фемидой – повязка,И уже несгораема пляскаЭтой бабочки в этом огне!
Вот как любит здесь кто-то кого-то!Дунет день – и ее позолотаПолетит за такие ворота,За такие моря и леса!
Там – три воздуха: солнечный воздух,А за ним – в несгораемых звездах,А о третьем – ни звука, ни слова,Ведь о третьем молчали суровоНе такие, как мой, голоса!
Пусть об этом поет филомела!Что там в облаке зазеленело?День отчалил, и снова стемнело.И звезда расцветает, сочась.Вот сейчас! И со вздохом просторнымНаваждение – золото с черным! —Разразится повтором упорнымВот сейчас! Вот сейчас! Вот сейчас!
В черном воздухе ночи горячейТа же бабочка тенью незрячейПроплывает верхом на волнеИ верхом на бесплотном сияньеПролетает свое расстоянье!Только так вот она в состояньеВспыхнуть, испепелиться вполне!Только здесь, только в этом огне!
За картинами снов, за любовью —Ночь стоит с ее черною кровью,Ночь-подсказчица в звездном плаще!В то же пламя – со вздохом просторнымТа же бабочка – золото с черным!Еженощно на той же свече!Тыщу крыльев – как два! – простираетИ сгорает, сгорает, сгорает…И все в том же, все в том же ключе…
1976 г.