— Но я, пожалуй, не буду вам мешать, — он поднялся, намереваясь уйти. И хотя Летиция сейчас предпочла бы, чтобы он дал ей немного отдышаться и придти в себя, она не могла позволить Дюпре узнать что-то лишнее о Гае. Если уж она согласилась немного подождать, то ни в коем случае нельзя было допустить, чтобы Дюпре совал свой нос в их дела.
— Не могли бы вы еще немного побыть со мной, — жалобным голосом попросила она, вытягивая в кресле длинные голые ноги.
Дюпре зацепился за них взглядом, и то, как расширились его ноздри, подсказало Летиции, что она все-таки производила на него определенное впечатление.
— Если Вы настаиваете, — хрипло проговорил Дюпре.
— Да, я настаиваю, — коварно улыбнулась Летиция, и постучала маленькой ладошкой по соседнему креслу.
— Расскажите мне о себе, раз уж судьба так неожиданно свела нас вместе, — не без иронии произнесла Летиция. — Можете налить себе шампанского.
— Благодарю, но я не люблю пузырьков, — ответил он, расстегивая пиджак и присаживаясь.
— Значит, твои вкусы не изменились, — подумала Летиция, и с трудом удержалась, чтобы по привычке не запустить ногу ему между ног.
— Я в командировке, приехал по делам своей компании, — почти не соврал Дюпре.
— А откуда, если не секрет? — поинтересовалась Летиция.
— Из Амстердама, — честно ответил Дюпре, и Летиция напряглась. Значит, организация всерьез взялась за Гая — это не могло быть совпадением. Они копали на его родине. Ей захотелось прямо сейчас подняться из кресла, пройти в соседний номер и всыпать Гаю по первое число. Что он делал? О чем думал? Неужели не видел, что ставит их всех под удар?
За стеной раздались характерные стоны, и Летиция прикрыла глаза. Антуан же, насколько она могла заметить, наконец, расслабился. Да уж, теперь подслушивать было особенно нечего — такие звуки издавали в любом немецком кино определенной категории.
— Гхм, — смущенно кашлянул Антуан, осознав всю пикантность ситуации, в которой они оказались. Практически обнаженная женщина, в одном полотенце, шампанское и соответствующее звуковое сопровождение. У Антуана слишком давно никого не было — так что окружающая обстановка действовала на него вполне определенным образом. Женщина, сидящая рядом, словно уловила его настроение и закинула ногу на ногу, открывая ему чудесную картину своего обнаженного тела. Неужели она пыталась его соблазнить? Антуану с трудом верилось в такую удачу.
— Наверное, мне стоит уйти, — произнес он, облизывая пересохшие губы.
— Только если Вы этого сами хотите, — верхний край полотенца ослаб и немного сполз вниз, открывая бархатистую кожу ее груди. Антуан застыл на месте, как вкопанный.
— Мадемуазель, — с трудом произнес он, — я надеюсь, Вы сами понимаете, чего хотите.
— Вполне, — отозвалась она, отводя от него взгляд, но он успел уловить скользнувшую в нем боль. Мерт, неужели она думает, что не желанна? Он сам не помнил, как оказался у ее ног.
— Вы прекрасны, — прошептал он, — и мне очень трудно сдерживаться в Вашем присутствии. Так что если Вы не настроены на продолжение, Вам не следует меня удерживать.
— Оставайся, — прошептала она одно единственное слово, и он подхватил ее на руки и перенес на кровать. Что он делает? — скользнуло в его голове, но тут же безумие накрыло Дюпре целиком, и он погрузился в эту дразнящую женщину, отбросив полотенце на пол.
— Антуан, — простонала она, когда он содрогнулся в неистовом наслаждении.
— Что Вы сказали? — Дюпре пытался отдышаться и придти в себя.
— Ничего, — улыбнулась женщина, но он видел разочарование, проскочившее в ее глазах.
— Вы знаете мое имя, — Антуан отстранился от нее, застегнул брюки и стал приводить в порядок одежду.
— Так звали моего последнего любовника, — не солгала Летиция.
— Простите, но я не верю в совпадения, — резко ответил Дюпре, сверля ее взглядом.
— Если Вам не понравилось, не обязательно меня оскорблять или искать причину для расставания, — холодно отозвалась Летиция. — Вы свободны.
— Мерт, значит, теперь Вы выставляете меня за дверь? — горько усмехнулся он.
— Я не намерена терпеть Ваши безосновательные нападки.