— А ты горячая штучка, — прохрипел он, выходя из нее, — хотя и чересчур тугая.
Саша с трудом поднялась и повернулась к нему. Мускулистый торс, темные всклокоченные волосы, карие глаза, подернутые пеленой и удовлетворенные, расстегнутые джинсы, из которых выглядывает его немаленькое достоинство. Зачем ему понадобилось брать кого-то силой? Глядя на его разгоряченное тело с проступившими капельками пота, Саша не сомневалась, что ради него выстроится очередь из желающих. Но его лицо, с каждой секундой становившееся все более надменным и жестким, сказало ей, что ему нравилось ощущать свою власть, силу, ломать людей, принуждать их делать то, что им не хочется, то, на что они не подписывались. Он поимел ее, как шлюху, завалив на стол в своей кухне, и не его вина, что ей понравилось.
— Иди вымойся, — холодно бросил он ей, кивая на стекающую по ногам сперму.
Саша молча повернулась и пошла на поиски ванной. Больше она ему не нужна — он получил то, что хотел.
Глава 15
— Я свободна? — Саша натягивала джинсы на его кухне с таким видом, будто делала это уже не один десяток раз.
— Можешь остаться на ночь, — отозвался он, окидывая ее взглядом.
— Спасибо, я предпочитаю ночевать дома, — холодно ответила она и, наверное, слегка перестаралась со льдом в голосе, потому что через секунду Тим вновь оказался с ней рядом и достаточно грубо приподнял ее за подбородок так, что ей пришлось встать на цыпочки.
— Мне показалось, или ты мне пытаешься хамить?
— Нет, что ты, — с трудом произнесла Саша.
— Так-то лучше, — он выпустил ее подбородок, и Саша отступила от него назад, потирая покрасневшую скулу.
— Ты со всеми женщинами так общаешься?
— Нет, только с дырками, которых подбираю на дороге, — зло ответил он, но ей почему-то не стало ни жарко, ни холодно от его слов.
— Не подбросишь меня домой? — дернул-таки черт ее за язык.
Тим даже оторопел на некоторое время от такой наглости.
— Ты, кажется, не поняла, что еще легко отделалась? — нарочито вежливо поинтересовался он, снова приближаясь на опасное расстояние.
— Поняла, — Саша подняла руки в знак примирения и отступила на шаг назад.
— Тогда чтоб духу твоего тут через секунду не было! — рявкнул он.
Саша обула ботинки и застыла у двери — та по-прежнему была заперта на ключ.
— Тим? — с тревогой в голосе позвала она.
— Что?! — рявкнул он, появляясь в коридоре.
— Дверь, — тихо произнесла она.
Метнув на нее ненавидящий взгляд, Тим достал из кармана брюк ключ и открыл замок. Саша молча смотрела на него, не смея протиснуться мимо на выход. Немая схватка их взглядов продолжалась, наверное, с минуту, прежде чем он отошел, и Саша скользнула за порог.
— Прощай, — едва слышно бросила она перед тем, как направиться к лифту.
— Пока, — словно эхо отозвался он, а затем Саша услышала, как с грохотом захлопнулась дверь. Чем-то она его приводила в полное бешенство. И еще: она его больше не боялась. А ситуация с Гаем и преследующая изоморфов организация стали казаться Саше чем-то совсем далеким и несущественным. После той встряски, что она пережила, все казалось чужим, даже ее собственное тело. Саша невесело расхохоталась, выйдя во двор и спугнув парочку зажимающихся подростков. В этот момент она почувствовала, что со своим детством и своими мечтами окончательно распрощалась сегодня в этом дворе. И если мир хотел заполучить еще одного бессердечного изоморфа, то он сделал для этого все возможное, теперь пусть пеняет на себя.
Гай вернулся в отель и без сил рухнул в стоящее у окна кресло. Он видел, как унеслась от него Саша, а ведь, казалось, была практически в его руках. Смотрела на него влюбленными глазами, ждала свиданий, стонала в его руках. Он мог лепить из нее все, что только пожелает. И вот, одного дурацкого разговора с мальчишкой хватило для того, чтобы она после ссоры понеслась все-таки за ним следом. Или он, и правда, слишком задержался в этом теле? Гай оценивающе взглянул на свои руки, идеально пошитый костюм и недовольно хмыкнул. Поднялся, достал из бара себе джин, размешал его с тоником и вновь опустился в кресло, углубляясь в раздумья.
Бешеный стук в дверь вырвал его из состояния легкой прострации, в которой он пребывал. Гай воззрился на дверь с недоумением, а потом широкая улыбка расцвела на его губах.
— Вернулась, дурочка, — подумал он, подходя к двери, чтобы открыть. Но на пороге его ожидал сюрприз в виде уже немолодой и не очень симпатичной горничной.