Если это вообще ещё возможно.
— Спокойной ночи, Рэнсом.
— Спокойной ночи, Котенок.
Я выскочила из машины и поспешила внутрь, успев обернуться и увидеть, как его автомобиль с визгом рванул с парковки, уносясь в темноту.
Сцена была точь-в-точь как в ту первую ночь, когда он отвёз меня домой. Не прошло и месяца, а всё уже изменилось. Слишком сильно. Обратного пути после сегодняшнего больше не было.
Я ненавидела то, что он думает — будто я пожалею о том, что случилось. Но ещё больше я ненавидела саму мысль о том, что, возможно, так и будет. Завтра утром.
Не потому, что я жалею о самом поступке. А потому, что теперь я не могу позволить себе приблизиться к нему. Не могу позволить себе упасть в этот огонь снова — зная, что он скрывает от меня то, что не должен.
Я больше не могла обжечься. Даже если мне этого хотелось.
Глава 20
Рэнсом
Понедельник наступил слишком быстро. Каждый день сливался в одно целое — машины, запчасти и теперь ещё постоянные мысли о том, кто мог зайти в мастерскую и украсть детали.
Я заказал новые, но мысль, что всё может повториться, держала меня в напряжении. Камеру я тоже поменял — оказалось, прежняя просто идеально не захватывала дверь. Кто-то знал, что делает. И у этого кого-то был ключ. Я сказал всем, что поговорю с Куинн и спрошу про её ключ, но всё откладывал — хотел дождаться, пока увижу её лично.
Прошёл ещё час, прежде чем она появилась. Она больше не заходила через гараж — и сегодня тоже нет — но я всегда настораживался, как только слышал, как открывается и закрывается дверь офиса. С карнавала я её не видел, и каждую прошедшую секунду это разъедало меня всё сильнее. Я не знал, жалеет ли она теперь… Или хочет большего. Как я. Вдруг она снова меня ненавидит?
Я остановился у двери. Стоило подумать о её вкусе, как в штанах тут же стало тесно. Чёрт, я чувствовал себя идиотом.
Я зашёл внутрь, и она резко обернулась — застыла, как испуганная лань. Её футболка с глубоким V-образным вырезом давала мне идеальный обзор на её грудь, на ней снова были те самые обтягивающие леггинсы, как в ночь гонки, и те же ботинки. Такие наряды, кажется, стали её рабочей формой — и я не знал, понимает ли она, как сильно это сводит меня с ума. Я буквально забыл, как дышать. Она была чертовски настоящей мечтой — и при этом каждый день находилась в моей мастерской. Недели мучений достигли своего пика на карнавале, когда я больше не мог держаться подальше. И сейчас — тоже не мог.
Я сделал шаг. Потом ещё два. И прежде чем она успела сказать хоть слово — схватил её, обхватил руками за бёдра и поднял, усаживая прямо на стол.
— Вау. Привет, — тихо выдохнула она. В голосе звучало то же дыхание, с которым она произносила моё имя, когда кончала, — и я до боли жаждал услышать это снова. Я вгляделся в её лицо, пытаясь найти хоть намёк на то, что она хочет, чтобы я отстранился. Но там не было ничего такого.
— Привет, — ответил я.
Она подняла руку, провела пальцами по моей челюсти и вцепилась в волосы, резко притянув меня к себе.
Этого было достаточно.
Я впился в её губы, грубо, требовательно, кусая и облизывая, прежде чем ворваться в её рот языком. Мне нужно было быть ближе. Меньше одежды. Больше кожи.
Она откинулась назад, и я последовал за ней, нависнув над ней прямо на столе. Я провёл руками по её бокам, нащупал грудь и сжал, ощущая, как она выгибается навстречу.
— Рэнсом, — простонала она, когда мои пальцы скользнули по её бедру и добрались выше, к её киске.
— Ммм. Обожаю, когда ты говоришь моё имя вот так.
— Нас могут увидеть, — прошептала она, голос дрожал.
— Значит, тебе стоит приходить в другом платье. Такое, которое облегчит задачу.
Она рассмеялась и чуть оттолкнула меня, глаза затуманились.
— Правда? Новый рабочий дресс-код?
— Обязательный, — подтвердил я и снова накрыл её рот своим. — То есть… ты совсем не жалеешь о том, что было?
— Сейчас? Нет. В эту секунду — точно нет.
Её рука скользнула под мою футболку, пальцы коснулись моего живота и пошли выше, к груди. От её прикосновений тело буквально вспыхивало — слишком давно я не чувствовал ничего подобного. Я глубоко вдохнул, пытаясь совладать с собой, но с ней это становилось невозможным.
Она улыбнулась и повела руки вниз, пока пальцы не зацепились за пояс моих джинсов.
— Куинн… — простонал я.
— Да? — её голос звучал так невинно, а пальцы опускались всё ниже.
— Дело не только в том, что у меня давно не было секса. Это ты. Я сойду с ума, потеряю контроль, если ты продолжишь.
Её рука застыла.
— Поняла. Так, значит, секс на столе тоже под запретом? — Она подняла бровь. — Удивительно. Я-то думала, Рэнсом Уорд более… авантюрный. Ни на карнавале, ни в офисе. Просто шок.
Я рассмеялся и снова прижался к ней. Движение заставило её пальцы скользнуть глубже, а её тело — ещё сильнее выгнуться назад, почти ложась на стол.
— Ты меня провоцируешь? — прорычал я, нависнув. — Хочешь, чтобы я трахнул тебя прямо здесь, на этом столе?
Ее глаза расширились, но она молчала. Я опустил губы к её щеке, провёл вдоль линии скулы и ниже, к шее, оставляя влажные поцелуи.
— Хочешь, чтобы я порвал эти леггинсы к чёрту? — Я сжал ткань. — Трахнул тебя так жёстко, что ты закричишь моё имя? Мне понравилось, как ты это делала. Уверен, мой член тебе понравится даже больше, чем пальцы. Ты закричишь ещё громче.
Я прошептал всё это прямо ей в ухо, а потом опустил руку внутрь её леггинсов, чувствуя, как напряглись её ноги.
— Я… — начала она, подавая бёдра навстречу. — Да. Я хочу…
Я усмехнулся:
— Я не отказывался от этой идеи ради себя. Только скажи слово — и я запру дверь.
Она перевела взгляд с меня на дверь, и моё сердце на миг застыло — она действительно размышляла. Но в следующее мгновение её лицо переменилось. В нём появилось что-то тяжёлое — боль, отстранённость, почти отвращение.
— Нет. Нет, точно нет. Отойди. Вдруг кто-нибудь зайдёт, — сказала она, уже иным, холодным тоном.
Я сразу отстранился, убрал руки, шагнул назад.
— Ты боишься, что нас увидят? Или боишься, что тебя увидят со мной?
— Рэнсом, меня уже выставляли напоказ. Я не хочу, чтобы это снова повторилось.
Я потянулся к ней, чтобы помочь, схватил за бёдра, но она резко отпрянула.
— Нет. Хватит. Этого больше не будет.