— Ну, чертовски близко к этому.
— Ты всегда смотришь на меня так, будто ненавидишь.
Он вздохнул.
— Потому что ты так легко отдаёшь себя другим. Фоксу, Джаксу, Логану. Чёрт, даже Райдеру. Ты улыбаешься им, будто они идеальны, будто они могут делать что угодно, и ты всё равно будешь чувствовать себя с ними спокойно. А на меня ты так не смотришь. И я с ума сходил, пытаясь понять — почему. Фокс может обнять тебя — и всё нормально. А если это делаю я, ты напрягаешься, как будто я причиняю тебе боль. Я просто хотел понять, что они дали тебе такого, чего не дал я.
— Оу… — прошептала я, ошеломлённая его откровенностью. — Я не люблю их больше тебя, если ты об этом. Просто… когда они меня касаются — я ничего не чувствую. Поэтому расслабляюсь. А когда прикасаешься ты… Каждый раз, когда ты меня трогаешь, моё тело сразу реагирует. И мне становится мало. Я хочу больше. Всего тебя. Это слишком сильно.
— Там, в машине… ты наконец посмотрела на меня так. Я чувствую, будто ждал этого всю свою жизнь.
— Всю жизнь, да?
Он выдохнул.
— Именно так и кажется.
Я провела влажной тканью по его щеке, смывая последние капли крови — с облегчением понимая, что это не его кровь.
— Я так злилась, когда ты сказал мне больше не возвращаться.
— Что за глупость я тогда сморозил, — сказал он, прижимаясь ко мне. — Придётся доказать тебе, насколько это была ложь и как сильно я хочу, чтобы ты всегда была рядом.
Он запустил пальцы в мои волосы, слегка потянул назад и поцеловал меня с жадностью. Холод внутри растворился, когда его язык нашёл мой. Моё тело растаяло в его прикосновениях, а руки обвились вокруг его шеи, притягивая ближе.
Его тёмные волосы упали на лоб, а глаза потемнели, когда он отстранился.
— То, что ты останешься здесь сегодня… это значит, что ты хочешь спать в моей кровати или на диване?
— В кровати.
— Слава богу, потому что я не знал, как смогу быть рядом с тобой, если ты не рядом со мной.
— Я не говорила, что ты тоже должен быть в кровати, — сказала я, прикусывая щеку, чтобы не улыбнуться.
Он встретился со мной взглядом и через секунду понял, о чём я.
— А, значит, ты шутишь? Так вот, когда ты в моей кровати — я устанавливаю правила. И первое: ты не будешь в ней без меня.
Он сделал шаг вперёд, пока моя спина не уткнулась в кухонную стойку, раздвинул мои колени и встал между ними, прижимаясь ближе. Его голова склонилась к моей шее, а руки скользнули за спину, медленно расстёгивая молнию на платье. Ткань скользнула вниз и упала к ногам.
— Чёрт… — выдохнул он, опускаясь на колени. Его губы коснулись одного бедра, затем другого, очерчивая край кружева. — Ты это специально для меня надела?
— Может быть…
Его ладонь поднялась вверх по бедру и остановилась.
— Всего лишь «может быть»? Ну тогда, пожалуй, на этом остановимся. — Его рука тут же опустилась.
— Нет! — воскликнула я. — Я правда надела для тебя! Ты сам говорил, что хочешь их увидеть.
Он посмотрел на меня снизу вверх с улыбкой, от которой у меня перехватило дыхание. Этот тёмный бог был у моих ног, и я была готова отдать ему всё, что он захочет. Всё.
— Хорошая девочка.
Он наклонился вперёд, и его губы опустились между моих ног, сквозь слишком плотную кружевную ткань, которая только мешала, оставляя слишком много барьеров между мной и его ртом. Один поцелуй — и я задрожала, волна блаженства пронеслась по телу.
— Сними их, Рэнсом… сними, — выдохнула я, почти умоляя.
— Ты куда-то торопишься? — усмехнулся он, его руки обвили моё бедро, медленно спускаясь вниз, пока он не снял один ботинок, затем другой.
Пальцы снова потянулись вверх по моей коже, оставляя за собой огненный след, и вскоре его губы вновь нашли мои.
Я потянула его за рубашку, стягивая её через голову. Рана почти зажила, но всё ещё была красным пятном. Остальное тело было крепким и целым. Мои ладони легли на его грудь, скользнули вниз, добираясь до ремня.
— Если ты не хочешь продолжать, скажи сейчас. Скажи мне, где границы, потому что я хочу тебя, и не хочу, чтобы ты жалела хоть о минуте из этой ночи.
Он не дотрагивался до меня — дал мне возможность уйти, дал решать самой, что будет дальше. Но я уже не могла остановиться. Я слишком долго хотела его, и вот он — рядом, и хочет меня так же, как и я его. То, что казалось несбыточной мечтой, стало реальностью.
— Никаких границ. Отдайся мне полностью.
Он не колебался. Его руки сомкнулись вокруг моих ног и ягодиц, приподнимая меня. Он понёс меня в спальню, а наши губы встретились снова — с той же вспышкой жара внутри. Я не собиралась жалеть ни о секунде его прикосновений.
Он опустил меня на широкую кровать. Я провела рукой по мягкому тёмно-серому пледу и простыням. Он смотрел мне в глаза, пока стягивал с себя одежду, открывая каждый дюйм своего тела — такого настоящего, неидеального, но завораживающего. Остались только боксеры. Татуировки извивались по коже, исчезая на бедре и появляясь снова.
— Ты красивая, — прошептал он, накрывая меня собой.
— Я думала тоже самое о тебе, — сказала я.
— Меня ещё никогда не называли красивым.
— Не понимаю, почему. Когда я тебя впервые увидела, ты показался мне греческим богом. Конечно, Аидом — но всё же богом.
Он рассмеялся и поцеловал меня снова.
— Обычно меня сравнивают с дьяволом, а не с богом.
— Аид — почти дьявол. Так что всё логично, — усмехнулась я.
Его пальцы скользнули по внутренней стороне бедра, зацепили край нижнего белья и медленно стянули его.
— Рэнсом… — выдохнула я, охрипшим от желания голосом.
Он простонал, опуская поцелуи ниже по животу, а потом поднимаясь вверх.
— Обожаю, когда ты говоришь моё имя. Обожаю слышать, что ты хочешь именно меня. Не кого-то другого. Меня, — его губы вновь нашли мои, а потом он провёл носом по линии моей челюсти, — того, кто далёк от идеала, но именно здесь.
— Ты идеален. То, что я убегала от тебя, не значит, что ты не такой, — прошептала я.
— Я знаю, что это неправда.
— Нет, правда, — я провела руками по его рукам, по спине, снова убеждаясь, насколько совершенна каждая линия его тела. — Помимо того, что у тебя идеальное лицо и тело… Ты добрый, заботливый, щедрый — больше, чем кто-либо, кого я знаю. Ты преданный и беспощадный, когда речь идёт о защите тех, кого ты любишь, — я подняла его покрасневшие, сбитые костяшки пальцев и поцеловала их, — и ты защищаешь меня.