Израненное сердце (ЛП)

Он был весь в грязи и крови — от лица до живота.

Тело изрезано мелкими порезами, и я не могла понять, откуда столько крови.

— Рэнсом, — снова прошептала я, протянув руки к его лицу и шее, чтобы проверить пульс.

Я почувствовала тепло и биение его сердца. Слёзы побежали сильнее.

Я лихорадочно пыталась понять, как опустить его руки.

Цепи были туго обмотаны вокруг запястий, и я не могла приподнять его, чтобы снять хоть часть веса и освободить его.

Я встала на цыпочки, потянулась к нему, мягко поцеловала в губы.

— Рэнсом, — снова прошептала, надеясь разбудить его.

— Котенок? — прошептал он хриплым, пересохшим голосом.

Я всхлипнула, пытаясь собраться:

— Да. Я не знаю, как тебя освободить.

— Подъёмник… кнопка, — прохрипел он.

Я оглядела странное устройство, на котором он висел, и стала ощупывать его, пока не нащупала сзади две кнопки — вверх и вниз.

Я нажала вниз, надеясь, что он не рухнет на пол, времени на проверки не было.

Он начал опускаться, вместе с руками, спускаясь примерно на фут ниже.

Этого было достаточно.

Я схватила стоящее рядом ведро, встала на него, чтобы дотянуться до цепей, и начала распутывать их с его запястий.

— Котенок, — снова прошептал он.

— Я здесь. Я освобождаю тебе руки. — одна цепь поддалась, и я обмотала её вокруг своей шеи. — Попробуй держаться за меня. Мне нужно снять вторую.

Вторая тоже слетела, и его руки тут же опустились, всё тело стало тяжёлым, как будто безжизненным, он рухнул прямо на меня.

Он застонал от боли, но попытался удержаться, не упасть.

Слёзы катились по моим щекам. Он был в ужасном состоянии.

Его машина перевернулась, потом его избили и заковали.

Я понятия не имела, как вообще вытащить его отсюда, не говоря уже о том, чтобы убедиться, что с ним всё будет в порядке.

Я дотащила его до ближайшей машины, прислонив к капоту.

Сняв рубашку, вытерла лицо Рэнсома, пытаясь хоть немного смыть кровь и грязь, а потом принялась осматривать его на предмет других травм.

Нос вроде не был сломан, но явно получил удар.

— Прости, — сказала я, продолжая работать. — Я должна была сказать, как сильно люблю тебя. Не надо было ждать. Я должна была поехать с тобой сегодня.

Я наклонилась и нежно поцеловала его в губы, потом в подбородок, в щеку.

— Я тоже тебя люблю, — прохрипел он слабо. — Не знал, что мне надо было так получить, чтобы ты это, наконец, сказала.

— Я боялась. Я любила тебя давно, но мне было страшно признаться.

— Всё нормально, Куинн. Я и так знал. Для тебя не было срока, чтобы сказать это.

— Ты сможешь идти? Нам надо добраться до машины.

— Только с твоей помощью.

Я обвила его талию рукой. Он вздрогнул от боли, но других вариантов не было: всё тело было избито и в крови, не за что было схватиться, не причиняя боли.

Мы добрались до задней двери. Я пнула её, надеясь попасть по защёлке, не отпуская Рэнсома.

Щёлк, и дверь приоткрылась. Я просунула в щель ботинок, начала проталкивать нас внутрь.

Он наклонился, его голова опустилась мне на плечо.

— Ммм, — пробормотал он мне в ухо. — Моя дикая, дикая львица пришла меня спасать?

Он звучал как пьяный, тихо и устало.

Мы вышли наружу, и я осторожно прислонила его к стене.

Парни должны были быть здесь уже, но я никого не видела.

Я знала, что что-то могло пойти не так, именно поэтому мне дали ключ от одной из машин на всякий случай.

Но пройти с Рэнсомом на руках четыре квартала? Это казалось невозможным.

Я обернулась, готовясь снова подхватить его, когда в углу переулка появилась фигура.

Я шагнула ближе к Рэнсому, он положил ладонь мне на бедро.

Фигура подошла ближе, и я вздохнула с облегчением.

— Данте?

Глава 41

Куинн

— Вот вы где, — сказал Данте, подходя ближе.

— Он может помочь мне. А ты иди за машиной, — прохрипел Рэнсом рядом со мной.

— Что?

Данте оказался достаточно близко, чтобы услышать.

— Я начну его выносить, а ты привези машину. Где вы припарковались?

Я проигнорировала их.

Каждый волосок на теле встал дыбом, будто что-то подсказывало опасность.

Данте подошёл ближе, и что-то во мне взвыло. Не знаю почему, но стало жутко.

Я вытащила нож из заднего кармана и встала между ним и Рэнсомом.

— Когда ты сюда пришёл?

— Несколько минут назад.

— Куинн… — произнёс Рэнсом. Я поняла, что он имел в виду. Мне надо было перестать задавать вопросы.

— Нам надо идти, — сказал он. Слишком тихо, слишком слабо. Он едва держался.

Моё сердце сжалось. Мы должны были выбраться отсюда. Но всё внутри меня кричало: «опасность».

Данте их друг. Почему он сейчас вызывал во мне такой страх?

— Давай, Куинн. Иди за машиной. Я помогу Рэнсому, —он сделал шаг вперёд.

Я отступила, не давая ему подойти ближе.

— Куинн, — снова произнёс Рэнсом. На этот раз как предупреждение.

Я не хотела, чтобы он стоял дольше, не хотела рисковать. Я всегда плохо разбиралась в людях, но в какой-то момент надо было начать слушать себя. И сейчас моё тело отчётливо говорило «беги».

— Пожалуйста, отойди, Данте, — сказала я, стиснув зубы.

— Что ты делаешь? — спросил Рэнсом. Его голос стал яснее, живее.

Я склонилась к нему:

— Я не знаю, но что-то здесь не так.

Данте сделал ещё шаг вперёд, и я сильнее прижалась к Рэнсому. Мы оказывались в ловушке, зажатыми в углу.

— Пройди вперёд, проверь, свободно ли, — бросила я, надеясь, что он уйдёт.

— Нет, я помогу Рэнсому добраться до машины. В чём твоя проблема, Куинн? Что ты вытворяешь?

Пот струился по спине, адреналин сменился другим ощущением глубокой решимостью.

Я не собиралась больше игнорировать себя. Не после того, как Рэнсом просил меня не молчать и быть сильной.

Я обязана была доверять себе. Данте не должен был подойти ни ко мне, ни к нему.

— Отойди, Данте! — закричала я, подняв нож, как когда-то на Райдера.

— Нет! Рэнсому нужна помощь, а ты всё портишь. Ты не видишь, как ему плохо?

— Да, вижу. Я же его вытащила. А ты? Тебя нигде не было.