Куинн повернулась ко мне с ухмылкой:
— Я? Пожалею? Серьёзно? А что ты сделаешь? Ты ведь прикован к койке.
— Думаешь, я не смогу найти способ наказать тебя прямо отсюда? — спросил я.
Одна рука была в гипсе, онемевшая. Но вторая вполне себе рабочая. И я точно знал, как заставить её стонать моё имя.
— Нет. Но я точно знаю, как наказать тебя, — хихикнула она.
— За что? Я же ангел, — сказал я, изобразив самое невинное выражение лица, какое только мог с разбитыми губами.
— Ангел? Ты дьявол. И ты напугал меня до смерти.
— Я знаю. Прости, Котенок. Спасибо, что пришла за мной.
Моё сердце замирало, пока она медленно залезала ко мне на кровать, усаживаясь сверху.
Она пришла. Она спасла меня. И как бы сильно я её уже ни любил — оказалось, можно ещё больше.
Любить её всеми частями себя и при этом каждый раз открывать что-то новое, от чего сносит крышу.
Что удивляло больше всего, я лежал в месте, которое ненавидел больше всего на свете, едва дышал от боли, а всё, о чём мог думать — чтобы снова вогнать в неё свой член.
Я попытался толкнуть бёдра вверх, но по телу пронеслась волна боли.
— Блядь, Куинн, пожалуйста, не дразни меня сейчас. Болит всё.
— Тогда будь хорошим мальчиком и не двигайся, — прошептала она так низко и властно, что я замер. Только от её голоса моё тело напряглось до предела.
Она уже сдвигала одежду, и я едва осознавал происходящее. Я потянулся, чтобы притянуть её к себе и поцеловать, но она мягко отвела мою руку.
— Ты уверен, что хочешь этого? — спросила она.
Я был готов умолять, чтобы она не останавливалась.
Она усмехнулась, обнажая мой член, и направляя его к своему входу:
— Рэнсом, я больше нигде не хочу быть. Это единственное, что я хочу делать прямо сейчас. И только с тобой я хочу заниматься этим. А теперь хватит болтать.
— Думаешь, ты возьмёшь надо мной верх? — усмехнулся я, дотянувшись до её груди, чтобы ущипнуть за сосок.
— Я уже это сделала, — прошептала она, отбрасывая мою руку.
Она стонала моё имя, опускаясь на меня, Мне нравилось слышать его, это простое слово заставляло мой член дергаться каждый раз, когда оно звучало из ее уст. Она не ошиблась. Она контролировала каждую часть меня, и я ничего не мог с этим поделать.
— Блядь, Котенок… кончай на мне. Мне безумно нравится, как ты используешь мой член для своего удовольствия.
— Рэнсом… — прорычала она, обвивая пальцами мою шею. Я рассмеялся, чувствуя, как её голова откидывается назад, а губы сжимаются.
Ее лицо исказилось в экстазе, когда она попыталась замолчать. Я чувствовал, как нарастает мой собственный оргазм, наслаждаясь каждым диким дюймом, который она наконец-то выпустила.
Я схватил ее за задницу, удерживая ее на месте, пока она опускалась вниз, снова принимая мой член одним быстрым движением. Она хотела продолжить, но я сжал её крепче, останавливая.
— Что случилось? — спросила она, встревоженно глядя мне в глаза. — Тебе больно?
— Нет, всё хорошо, — ответил я, притянув её к себе и коснувшись губами. — Мне просто нужно было остановиться. Почувствовать тебя. Я люблю тебя, — сказал я, и не мог поверить, как легко эти слова теперь срывались с моих губ.
А может, всё дело в ней. С ней молчать об этом стало невозможно.
— Я тоже тебя люблю.
— Хорошо. Надеюсь, ты это запомнишь, потому что я не забуду ни одного мгновения мучений и власти, которые ты себе позволила. Берегись, Котенок. Как только я встану на ноги, ты получишь всё сполна, и вдвое больше.
Глава 44
Куинн
Его угроза заставила моё тело дрожать, а разум рисовать образы всего сладкого ада, в который он меня окунёт, как только оправится.
Я соскользнула с него, поправляя одежду и молясь, чтобы ноги не подкосились.
— Тогда мне стоит насладиться каждой секундой обладания твоим телом, пока ты не поправился.
— Чёрт, звучит как рай. Я уже готов.
— Тогда не будем терять времени. Вся команда ждёт нас у входа.
— Прекрасная мысль. Рад, что ты со мной согласна, — усмехнулся он, пока я помогала ему одеться.
— Чтобы отдыхать, Рэнсом.
— Ладно, ладно, — проворчал он, как раз, когда вошла медсестра с инвалидным креслом. Его протесты гремели по коридору, пока его везли к машине, но стихли, когда пришлось сесть, корчась от боли при каждом движении.
Я устроилась позади него, обняв за плечи, чувствуя, как его сердце бьётся под моими ладонями.
Когда мы добрались до дома, он тут же начал суетиться. То полез на кухню, то пытался что-то достать, хрипло ругаясь каждый раз, когда пытался наклониться хотя бы на дюйм.
— Сядь на диван. Сейчас же, — процедила я сквозь зубы. — Пожалуйста. Просто отдохни.
— Ладно. Но можно заказать еду? Я умираю с голоду.
— Конечно. Если будешь сидеть спокойно.
Он посмотрел на меня, и на его лице появилась знакомая ухмылка:
— Ты наслаждаешься этой властью, да?
— Да. Но только когда ты слушаешься.
— Не знаю… Мне понравилось моё наказание раньше.
— Сядь! — крикнула я, с трудом сдерживая смех.
Он, наконец, подчинился, сев и откинувшись назад. Тёмные волосы упали ему на глаза, и он поморщился, поднимая руку, чтобы их поправить, но я опередила его, провела пальцами по прядям, отводя их с его лба. Он закрыл глаза и откинул голову назад, замирая в моих руках.
— Так намного лучше.
Я рассмеялась, когда он буквально растаял, его голова опустилась мне на колени, как будто это было естественное место на земле.
— Да? Вот так просто?
— Очень. Если ты не будешь убирать руки с меня, я поправлюсь в два раза быстрее.
— А как же еда, если мне придётся всё время держать на тебе руки?
Дверь распахнулась, но Рэнсом даже не шелохнулся, когда в комнату ворвалась наша команда. Шаги, болтовня, смех.
Кай и Джакс сразу рванули на кухню, доставая контейнеры с едой и напитки, а Фокс и Скаут начали раскладывать всё на журнальном столике. Они уже протягивали еду мне и Рэнсому, пока я помогала ему сесть ровнее.
Я долго задавалась вопросом, зачем ему такой огромный диван, если он живёт один, но теперь поняла. Он нужен был, чтобы всех вместить. Никто не спрашивал, кто останется, или кто что будет делать. Все просто вошли и остались, потому что им это было нужно. Потому что они были семьёй.