– Ты видела его вновь?
– Нет. Он не думал, что я заслуживаю таких усилий.
– Что за мудак. Ты сообщила об этом?
Она награждает меня странным взглядом.
– И сказать что? У меня был почти секс с каким-то парнем, который решил заняться со мной сексом? Нет, я не сообщила об этом. Это была моя вина. Я не должна была идти с ним. Я соблазнила его.
– Милли, ты серьезно? Это не твоя вина. Как это может быть твоей виной?
Она мягко улыбается и смотрит на меня краем глаза.
– Ты серьезно спрашиваешь меня об этом? Ты знаешь, каково это. Не совсем логично, но проще принять, что я допустила ошибку, чем... – она качает головой и смотрит в окно.
Мгновение я молчу. Все между мной и Милли меняется в считанные минуты. Она понимает это так, как никто другой.
– Я знаю, что ты имеешь в виду, но труднее признать, что тебя подавили таким образом. Я привыкла думать, что мужчины и женщины во всем равны, пока это всё не случилось со мной. Моя мама любила Дина и не замечала ничего. Вся моя семья так делала. Мой брат думал, что я пытаюсь привлечь внимание. Этим утром Сэм выглядел реально заинтересованным, говорю ли я правду.
– Что заставило его сделать это?
– Питер. Питер сделал это. У него есть способ убеждать, – Питер Ферро, не мой красивый Питер Гранц. Питера Гранца не существует.
Я чувствую взгляд Милли на своем лице и оглядываюсь на нее.
– У тебя плохо получается.
– Что? – я ерзаю на сиденье и нервно смеюсь. – Я не…
– Дин – это все что ты хотела, но ты серьёзно влюблена в профессора Питера. Мистера Свинг-танцора. Мистера Секси, – она игриво усмехается и делает неприличный жест.
– Милли! Не могу поверить, что ты просто сделала это!
Милли истерично смеется и прислоняется к двери.
– Ты понимаешь, что у тебя нет бензина, да?
– Я хотела заправиться в Далласе.
– Что ж, я не буду толкать машину, когда у нас закончится бензин. Тебе лучше остановиться на следующей заправке. Кроме того, я хочу перекусить. Я голодная. Я пропустила обед из-за моей сумасшедшей соседки по комнате, которую надо было удержать от поездки по пересеченной местности. Она такая чокнутая. Ты себе не представляешь.
– И тебе нужно пописать.
– И мне нужно попудрить носик. Ты такая грубая, Сидни.
– Стараюсь.
Я качаю головой и съезжаю с трассы. Между колледжем и Далласом не много чего есть, только плоская омертвелая земля и потрепанный скот. Мескитовые деревья тянутся вверх из сухой земли, их ветви, словно увядшие пальцы. Не так много мест, где можно остановиться, да и мой бак не полон, так что я решаю, что Милли права, и паркуюсь. Автомобиль в стоградусную жару – это отстой.
Мы сворачиваем к остановке напротив заправки, которой миллион лет. На колонке даже нет считывателя для кредитки, поэтому мне придется войти внутрь.
– Так много за оплату колонки,– бормочу я и следую к двери за Милли.
Милли проходит вперед меня и сразу мчится в уборную. Внутри, как и предполагается, уютно, но, на мой взгляд, тут грязно. Здесь имеются полки с продуктами и прохладительными напитками. За кассой сидит пожилой продавец с усами. Не похоже, чтобы он моргал. Интересно, он спит с открытыми глазами?
Направляясь к прилавку, я поднимаю взгляд и быстро оглядываюсь вокруг. Женщина покупает хлеб, и за ней в магазине еще один человек. Наши глаза встречаются, и мы одновременно видим друг друга. Мое сердце тяжелеет и ускоряет ритм, пока желудок отправляется в свободное падение.
В этот момент все меняется.
Глава 4
Эти зеленые глаза преследуют меня каждый раз, когда я иду спать. Я чувствую, как мое тело напрягается. При малейшей провокации оно вспоминает, что он делал со мной. Дин сверкает улыбкой, одной из тех, которая полна самодовольства и очарования. Он идет по проходу и подходит ко мне. Я замираю на месте. Словно снова и снова повторяется прошлая ночь. Шок от того, что я увидела его, когда не ожидала этого, охватывает меня. Никто здесь не останавливается. Слишком близко к городу, но мой брат и Дин не знают этого.
Мой пульс ускоряется с каждым шагом, который он делает ко мне. Мои пальцы поддергиваются, мышцы напряжены, готовые к бою. Но Дин не хочет драться, не в таком людном месте. Здесь полно людей. Я сомневаюсь, что Дин что-либо предпримет. Мужчина превращается в монстра только ночью, хотя я уверена, что если бы он застал меня сейчас одну, он был бы счастлив закончить то, на чем остановился.