На шкафу лежала небрежно сложенная одежда, белая рубаха, свободные походные штаны, пара дорогих кожаных сапог и рядом на полу грязный дорожный пылевик, которым пользуются все пешие путешественники для более легкой дороги. Одевшись, Коэтэль надвинул на глаза широкий капюшон, скрыв под ним волосы и глаза. Эльф еще раз взглянул на луну, с интересом заглядывающую в открытое окно, и отвернувшись, взялся за дверную ручку.
Коэтэль вышел из комнаты в просторный зал постоялого двора, в котором пришлось совершить вынужденную остановку, чтобы пополнить запасы воды и еды. В общем зале достаточно пусто, лишь несколько фигур маячат за дальним столиком. В воздухе витает запах пролитого пива и тушеной картошки с какими-то странными специями. Беспорядочно, по всей комнате расставлены столы и стулья, на стенах возле небольших окошек цветут маленькие цветы с фиолетовыми лепестками. В центральной части комнаты наспех сколоченный бар, стойка небрежно окрашена в светлый древесный цвет, но дополнительного уюта заведению это не приносит. Несмотря на неумелое украшение вокруг, именно запах еды и питья не вызывает отторжения, он даже кажется приятным. Глаза Коэтэля привыкают к свету ламп, и он внимательнее рассматривает гладко выбритого бармена. Человек средних лет, крупного телосложения, судя по широким плечам, большую часть жизни занимался либо тяжелым физическим трудом, либо же был военным и выслужил для себя счастливый остаток жизни на пенсии. Эльф подходит ближе к барной стойке, глаза начинают медленно скользить по полкам за спиной бармена.
- Уже отдохнули, господин? - губы бармена вытягиваются в вежливую улыбку. Коэтэль бегло осматривает лицо мужчины. Кожа оттенена легким загаром, лицо не выглядит уставшим, даже источает некое спокойствие.
- Улыбка не кажется натянутой, выглядит вполне натурально, обычно в подобных заведениях она вызывает смешанные чувства, больше как профессиональная деформация, губы и глаза сами принимают этот учтивый оттенок при разговоре с незнакомым человеком, но в этом случае даже наоборот, бармен располагает к себе. Непривычные ощущения. Ни одной старой ссадины или же затянувшегося шрама, точно не военный. Неужели он всю жизнь простоял за стойкой, наполняя кружки и выслушивая шаблонные истории. Первое впечатление часто бывает обманчивым.
- Да. - Сухо, сквозь зубы процедил Коэтэль, возвращая свой взгляд к полкам с бутылками.
- Олаф, к вашим услугам! Я так и не успел представиться вечером, перед тем как вы ушли в свою комнату, тяжелая дорога, прекрасно вас понимаю! Ваша спутница все еще в своей комнате на втором этаже. - Мужчина ладонью постукивает по барной стойке.
- Пятнадцать лет как стою за этой стойкой, привык не докучать расспросами. Что выбрали? - губы Коэтэля искривляются в подобии улыбки, больше похожей на ехидную усмешку.
- Калидорнийское красное. Бутылку.
- Хороший выбор. Так, где же она у нас тут была. - Олаф отворачивается к полкам и высматривает выбранную бутылку. Слышится скрип входной двери, эльф немного поворачивается в сторону и замечает фигуру в темном балахоне, медленно проскользнувшую за дверь. Неспешным шагом фигура движется в сторону барной стойки. Виски резко охватывает прилив боли, перед глазами проносятся фрагменты прошлой ночи, точно такой же темный балахон, из-за капюшона не видно лица. Правая рука сама тянется к поясу и незаметно пытается нащупать стальной кинжал. Холодная рукоять оказывается между пальцами, сердце начинает стучать быстрее, учащается дыхание. Все вокруг замедляется.
- Неужели все эти кошмары рано или поздно воплощаются в жизнь. Будет всего лишь один шанс, либо он, либо я - Фигура приближается, на лбу Коэтэля проступает холодный пот, пальцы с силой сжимают рукоять кинжала, эльф слегка поворачивается в сторону неизвестного, для того, чтобы было легче нанести свой удар максимально быстро. Руки неизвестного тянутся к капюшону и скидывают его с головы.
- Приветствую, Руфус. Тебе как обычно? - слова бармена звучат из-за спины, капюшон падает на плечи мужчины и его лицо удается подробно рассмотреть. Густые рыжие усы, аккуратно перетекающие в бакенбарды, широкий нос и очень густые брови, буквально съедающие собой часть глаз. Карие глаза спешно осматривают парня, напротив.