- Кэрол, могу я поговорить с Биллом, пожалуйста, — попросила Абби.
- Его здесь нет, — сказала невестка, — он должен был возвратиться в офис что-то уладить.
- В офис? — повторила Абби.
Она сразу поняла, что Билл солгал, так как городские служащие редко должны были работать по вечерам. Куда он мог пойти? Что с ним происходит сейчас?
- Да, я скажу, чтобы он перезвонил, когда вернется. Все хорошо?
- Да, отлично, — ответила Абби, — пусть он обязательно мне перезвонит.
На ее лице появились слезы, когда она возвратилась к окну и снова начала всматриваться сквозь жалюзи в ночь. Теряем время! Неужели уже слишком поздно что-то изменить, и все бесполезно? Все эти годы правильных, подобающих поступков. Все, ради чего сердце и душа шли на жертвы, чтобы сделать вещи чище, содержать их в порядке. Все это одиночество и пустые воспоминания во имя собственности.
А теперь все свелось к бездумному поступку сына, который одним махом мог стереть годы усиленной работы, неусыпных стараний, причинить боль ее сердцу за ту единственную ошибку в ее прошлом, тот неправильный выбор, того мужчину, за которого она должна была выйти замуж. Может, Биллу следует покинуть город, пока не распространились слухи. Шерон уже сбежала от надвигавшегося скандала, и это сработало — им удалось сохранить ее беременность в тайне. Теперь Абби не знала, где живет Шерон и как зарабатывает себе на жизнь, ну уж, по крайней мере, не так, как говорила ей Брук. Нужно было чем-то пожертвовать.
Она закрыла глаза и прикрыла рукой рот, пытаясь приглушить отчаянные рыдания.
Вошел Джеральд, одетый в смокинг, держа в руке свою трубку.
- Ты что плачешь? — спросил он.
Она взглянула на него и вытерла глаза.
- Я просто думала о Билле. Беспокоюсь, что обо всем напишут в газете. Думаешь, это произойдет завтра?
- Я не знаю, — произнес муж, — но если в газете напишут скандальную историю о моем сыне, я использую все свои средства, чтобы их закрыть. Они должны это знать.
- Ты думаешь? Возможно, что ничего не появится?
- Это возможно, — сказал он, — но есть еще разговоры. И возможность ареста. У каждого есть стоимость, даже у шерифа. Просто нужно ее заплатить.
Он подошел к окну и выглянул так же, как это сделала она пару минут назад, затем повернул свое обеспокоенное лицо к ней. Она начала плакать сильнее, но он только покачал головой.
- Соберись, Абби. Ради Бога, эти слезы ничему не помогут. Ты бы на себя посмотрела.
Продолжая курить трубку, он возвратился к себе в кабинет.
Глава 46
Ник стоял, как вкопанный, не веря самому себе. Как он мог быть таким небрежным и уронить вещь, которую любил так сильно? Он проиграл происшедшее в мыслях, пытаясь понять: слова Брук удивили его, он повернулся взглянуть на нее, скульптура упала...
И теперь она была разбита. Он отклонился на стойку, почувствовав внезапную слабость: Ник понял, что упустил что-то очень важное, что она начала ему рассказывать: что-то о молитве, она просила Господа о чем-то...
Зазвонил телефон, но он не обратил на него внимания. Это не могла быть Брук, за такое время она не могла еще добраться домой, а когда она доберется, то он будет последним, с кем она захочет поговорить. Он должен все для себя прояснить до того, как сможет разговаривать с другими.
Но телефон продолжал звонить, в конце концов, покончив с разочарованием и нараставшим гневом, он ответил.
- Да.
- Ники? Это ты? — послышался голос матери на другом конце, и она облегченно вздохнула.
- Да, мама, это я.
- Мы переживали! — воскликнула она, — что с тобой происходит? Так исчезать, никому не сказав ни слова. Откуда нам было знать, что ты не лежишь в какой-нибудь канаве? Где ты был?
Ник закатил глаза и пожалел, что поднял трубку.
- Меня не было в городе, — сказал он, — я отвозил «дюсенберг» одному коллекционеру, чтобы продать его.
Теперь ей было за что его выругать.
- Что ты сделал? — закричала мать, — ты продал «дюси»? Папин «дюси»?
Ник крепко сжал трубку и захотел швырнуть ею в стену.
- Мама, я действительно не хочу говорить об этом сейчас. Мне и так есть над чем подумать!
- Ну, я должна была это сказать, — проговорила его мать, — сначала эта милая девушка, теперь ты продаешь машину. Ты что, с ума сошел?
Ник отвел глаза и помотал головой, стараясь понять слова матери.
- Какая еще милая девушка? Мама, о чем ты говоришь?