— Но эти двое не остановились перед недостатком денег, выделенных на проект, в который они так верили, — говорил пастор, и Брук перевела свой взгляд на него, — они пошли на величайшие жертвы, чтобы достать деньги для церкви в городе, который был не так уж и добр к ним. Я считаю это настоящим проявлением любви к Господу. И в благодарность за эту любовь город Хайден от всей души хочет преподнести им сюрприз, запоздалый свадебный подарок, если хотите.
Брук посмотрела на Ника, который выглядел таким же смущенным, как и она сама перед бурлящей от радости толпой, и ей было интересно: все ли в Хайдене, кроме нее с Ником, знают этот секрет. Пастор подошел к ним.
- Мы хотим, чтобы вы вышли на минуту, если не возражаете.
Брук и Ник переглянулись, и толпа расступилась, позволяя им пройти к двери.
Когда они вышли на солнечный свет, то увидели подарок, которого никогда не ожидали, «дюсенберг» дедушки Ника стоял на стоянке, такой же блестящий и безукоризненный, как и в тот день, когда он его продал.
Лицо Ника вытянулось, а Брук разразилась слезами.
- Финансовый комитет решил выделить из церковного бюджета сумму, которую соберут члены церкви, — сказал пастор, радостно смеясь при виде потрясения на их лицах, — и они действительно постарались. Я говорю о возвращении «дюси», по большому счету, это имеет значение для всех нас.
Слезы переполняли глаза Брук, она повернулась к людям, и прокатилась еще одна волна аплодисментов, его собственное выражение лица тронуло сердце Брук, когда они подходили к микрофону.
- Спасибо, — сказал он дрожащим от волнения голосом, — я не могу высказать вам... — он остановился, чтобы взять себя в руки, — ...как много это значит для меня.
Раздался взрыв аплодисментов. Он подождал, пока они утихнут, перевел дыхание и кивнул головой Брук, показывая, что настало время.
- Итак, если вы готовы, я думаю, что сейчас самое время увидеть то, из-за чего мы здесь собрались.
Он наклонился, притронулся к подбородку Брук и поцеловал ее губы.
— Я люблю тебя, — прошептал он, — давай сделаем это вместе.
Они вместе подошли к единственной веревке, которая опускала покрывала по всей церкви. Люди застыли в ожидании.
Они потянули веревку, и покрывала упали на пол, открывая вид на некоторые из самых важных библейских историй, каждая из которых повествовала о верности Бога в завете, Бога, который действовал в жизнях людей.
Какое-то время, никто из сотен присутствующих людей не издавал ни звука, пока все смотрели на витражи: их глаза внимательно изучали картины, тихо переживая поэзию увиденного.
У Брук пересохло в горле, и она бросила встревоженный взгляд на Ника. У него на лбу было написано, что он, так же как и она, был поражен абсолютной тишиной.
Затем кто-то возле двери неожиданно начал аплодировать, и Брук увидела слезы на лицах людей, увидела детей, расспрашивающих своих родителей, увидела утверждающе кивавших стариков. Казалось, каждый человек проникся изображенным на окнах; как будто витражи говорили что-то каждому из них.
Ник снова обнял Брук и поцеловал ее перед Богом и миром, под этим ореолом красоты, которую они создали своими собственными руками. Прижавшись поближе к нему, Брук знала, что всю оставшуюся жизнь Ник будет таким же пылким, как и работа, которую они создали вдвоем, таким же чувственным, как и то видение, которое они разделяли, всеобъемлющим, как и окна, которые окаймляли потолок церкви, чтобы глядя на них, весь мир возрадовался. Потому что Бог вел их, вместе...
По единому освещенному пути.
Послесловие автора
Вам когда-нибудь не нравилось, что вещи изменяются? Мне да. И в этой книге я говорю о времени духовных перемен. Понимаете, как-то мой пастор доктор Фрэнк Поллард объявил о своем уходе на пенсию через несколько месяцев.
Я сидела, слушая это сообщение, и чувство печали охватывало меня, будто бы кто-то родной говорил мне «прощай». Эгоистично, но я оплакивала тот факт, что забирается такая привычная, смиренная, драгоценная часть моей духовной жизни. Я жалела себя и хотела схватить его и плакать, и просить остаться. Я хотела подбежать к нему и спросить: «А как же я?» Но я не могла вымолвить ни слова, поэтому сдержала слезы и решила поговорить с ним в другой раз, когда не буду такой эгоистичной, и вместо этого думать обо всем, что Бог приготовил для нас, для нашей церкви.