Мама принесла еще две тарелки: Рокси решила присоединиться к разговору и села за стол.
- Тогда, кто же нанял тебя? — недоуменно спросила мама.
Брук сосредоточенно смотрела на свою тарелку, желая чтобы произошло какое-нибудь чудо и стерло эту тему из их сознания. Родители не вспоминали Ника Марселло все эти годы, зачем же касаться этой темы теперь. Она глубоко вздохнула и подумала, что вряд ли возможно избежать этого разговора.
- Меня попросил Ник Марселло, — смущенно прошептала она.
Мама выронила вилку, и она с громким звоном упала на тарелку. Ни один мускул на лице отца не шевельнулся, но оно как-то переменилось, и стало подобно бесцветному граниту. Глаза Рокси, казалось, источали испуг: она пристально смотрела на чашку чая со льдом возле своей тарелки и не шевелилась.
- Какое отношение Ник Марселло имеет ко всему этому? — процедил отец сквозь зубы.
Брук встретилась с ним взглядом и с трудом перевела дыхание.
- Он отвечает за художественную часть реставрации.
Она обернулась к матери и увидела, что на ее лице было то же застывшее выражение.
- Мама, я еще не дала согласия выполнять этот заказ. К тому же я даже не знала, что Ник тоже участвует в реставрации. Когда я встретила его сегодня днем, я сказала, что должна все обдумать.
- Все обдумать? — повторила за ней мать. — Ты что, в самом деле собираешься участвовать во всем этом? И это после всего, что случилось? После всего, через что все мы прошли из-за него?
- Даже и не думай начинать все сначала, Брук, — сказал отец.
Брук глубоко вздохнула и предупредила себя, что если она будет что-то сейчас доказывать, это ей вряд ли поможет.
- Я не собираюсь начинать все сначала, папа. И я совсем не хочу кого-либо ставить в неловкое положение. Меня просто заинтересовала эта работа, ведь это фантастическая возможность сделать карьеру. И мой босс, мистер Гонсалес, настоятельно рекомендовал мне взяться за нее. Это единственная причина.
Мать недоверчиво склонилась над ней.
- Даже не смей думать о том, чтобы соглашаться на эту работу, Брук.
Слова прозвучали, как приказ, и Брук крепко сжала сиденье стула побелевшими пальцами.
- Мама, этот заказ может стать серьезным началом моей карьеры: о такой работе художники-витражисты мечтают всю жизнь. Стоит подумать о такой возможности.
- Она собирается согласиться на эту работу, — недовольно проговорила мать, бросая взгляд на отца. — И работать с ним, и все опять начнется сначала.
- Ничего не начнется, — сказала Брук, — я уже взрослая женщина, а он больше не мой учитель. Мы не интересуемся друг другом, как никогда и не интересовались. Неужели даже через семь лет я не могу получить шанс работать в родном городе, никого не стыдясь? Разве я не заслужила этого?
- Навряд ли ты можешь заслужить это, — отрезал отец. — Потеряв однажды репутацию, ее уже не вернешь.
- Папа, это не...
- Ешь, — гневно оборвала ее мать, — мы и так уже засиделись. Поговорим об этом позже.
Рокси со стуком отодвинула свой стул от стола и встала.
- Я не голодна, — сказала она.
И до того, как родители успели что-то возразить, вышла из комнаты.
Глава 4
Остаток обеда был коротким и невыносимо тихим. Брук с трудом затолкнула в себя половину содержимого тарелки, а ведь она так любила, как готовит ее мама. Она дала себе слово, что не будет плакать и ввязываться в спор с отцом и матерью, как раньше, когда ей было восемнадцать.
Не говоря ни слова, Брук помогла матери убрать со стола, а затем отправилась поговорить с Рокси. Что мучило ее? Ну уж точно не история с Ником, — думала она. Рокси была слишком мала, чтобы понять, с чем связан скандал. Однако отчужденность Рокси не давала ей покоя.
Брук постучалась в дверь спальни сестры и в ответ на ее выкрик — "Чего нужно?" открыла дверь и вошла. Рокси сидела на широком диване возле окна, подтянув колени к подбородку. Брук окинула взглядом маленькую комнату Рокси. Все в ней отражало самые важные этапы жизни сестры: на полке лежал обтрепанный плюшевый медвежонок; рядом несколько наград, которые она получила за участие в балетных спектаклях; ее фотография в рамке, где она запечатлена танцующей в "Щелкунчике", на столе стопка книг, начиная от Шекспира и заканчивая Пэт Конрой; пара пуант, висящая на крючке на стене.
Брук мягко взглянула на сестру, стремясь перевести разговор на непринужденный тон и чтобы преодолеть натянутость, которая чувствовалась в их отношениях.
- Извини за сцену за столом, — сказала Брук.