Глава 9. Петербург, 23 апреля 1798 года (понедельник)
— А ты неплохо устроился в этой варварской России. В старой дорой Англии, насколько я помню, ты жил гораздо скромнее.
Ричард Скотт, глава русского отделения ювелирного дома «Alice» с неприязнью смотрел на своего гостя — Льюиса Барнса, по-хозяйски развалившегося в кресле. Еще не так давно, когда оба только начинали свою карьеру в ювелирной компании, они были закадычными друзьями, однако, эта идиллия закончилась довольно быстро. Причина проста и банальна — дочь главного акционера компании очаровательная Эллис Уитворт. Скотт так и не понял, почему она вышла замуж за Барнса, которого, по ее собственным словам терпеть не могла. В итоге Льюис Барнс стал зятем одного из самых состоятельных ювелиров Англии и членом совета директоров компании, а Ричард Скотт отправился в холодную Россию. Эта ссылка, как не без оснований полагал Скотт, была делом рук его, теперь уже бывшего друга. Прошло пять лет, и они опять, как в старые добрые времена сидят рядом у полыхающего камина, с наслаждением потягивают из высоких бокалов настоящий шотландский виски, только вот говорить им не о чем.
— Послушай, Ричард, я не виноват, что Эллис тогда выбрала меня. Я понимаю, что ты обижен, но моей вины в этом нет.
— Не думаю, что ты проделал этот долгий путь, только для того, чтобы обсудить со мной дела пятилетней давности.
— Нет, конечно. Будь моя воля, я вообще не поехал бы в эту богом забытую страну, тем более для разговора с тобой.
— Поэтому давай ближе к делу.
— Как ты уже знаешь, с недавних пор я занимаю должность одного из директоров компании, и только по одному этому факту можешь судить о важности и секретности моей миссии.
— Раньше ты не занимался демагогией.
— Слушай, я уже сказал, что не в восторге от этой поездки и от нашей встречи. Более того, там, в Лондоне, при обсуждении, я был против твоей кандидатуры, но у нас нет другого специалиста по России, кроме тебя. Так что давай работать вместе, поскольку речь идет о компании, а не о нас с тобой.
— Согласен, но ты еще, ни слова не сказал о деле.
— Ты помнишь свой отчет двухгодичной давности, относительно той ювелирной школы в Екатеринбурге.
— Чем собственно могла эта захолустная школа заинтересовать такую крупную фирму, как наша?
— Я понимаю твой скепсис, поскольку еще недавно сам рассуждал точно также.
— Ты хочешь сказать, что мы ошибались в своих оценках?
— Можешь назвать это как угодно — ошиблись, проявили близорукость или недальновидность, главное в том, что мы оказались в глубокой жопе, и все из-за этой долбаной школы. Компания уже потеряла четверть своих постоянных клиентов, а наши лучшие сотрудники разбегаются как крысы с тонущего корабля. Если это не остановить, то завтра мы станем банкротами.
— Ты извини, но я чего-то недопонимаю. Как такое вообще возможно?
— По пути сюда наш корабль три дня простоял на рейде в Амстердаме. Все эти дни я провел, наблюдая за работой магазина, продающего русские самоцветы.
— У этого голландца всего один магазин?
— Представь себе, и к тому же совсем небольшой. Располагается он в здании товарной биржи, только с внешней стороны. Внутри строгая деловая обстановка, никакого блеска и изобилия, к чему мы так привыкли в ювелирных лавках. Под стеклянными витринами выставлены образцы камней, рассортированных по виду, цвету, весу и форме огранки, а вдоль стен стоят высокие шкафы с множеством маленьких ящиков, снабженных ярлыками. В помещении царит идеальная чистота и образцовый порядок.