— Не занудствуй, в казарме за такую прелюдию к тосту тебя бы уже осмеяли. И вообще, хватит о прошлом. Я, знаешь ли, тоже могу припомнить десяток-другой тоскливых историй из детства. Как рос под опекой шлюх из борделя, или про потерянный кожаный мячик — единственную игрушку, доставшуюся от отца…
Айр перевёл дыхание, пытаясь подобрать дальнейшие слова. Он не был хорошим дипломатом, а потому не любил лезть людям в душу. И опасался обидеть человека, которого уважал, но обязан был ему объяснить эту вещь. Сейчас, когда взятки — гладки, и они говорят напрямик:
— И мы тогда сдохнем от скуки раньше, чем свежеватели до нас доберутся. А потому — забудь обо всём. Будущего у нас больше нет, а прошлое совершенно не важно. Я не буду ничего выпытывать у тебя. Ты столько раз хвалился, что живёшь мгновением, но на самом деле — всегда находился в плену своего прошлого. Ланн, здесь и сейчас — скажи, чего ты желаешь. Предложи, наконец, хренов тост!
Мягкая и спокойная улыбка — в ней не было ни намёка на обиду. Точно, барон же предупреждал, что чувствует эмоции собеседника, а Айр сейчас желал лишь одного — разбить ледяную пелену в его взгляде, чтобы освободить по-настоящему эту израненную душу. Ланн, недрогнувшей рукой, протянул вперёд бокал и воскликнул с неловким смущением:
— Ну тогда предлагаю чокнуться за нашу встречу. Я рад, что сражаюсь именно вместе с тобой. Если бы здесь и сейчас я мог поменять тебя на любого из героев прошлого, да хоть самого Бога-Воина, то этого бы делать не стал.
— Чокнуться? Да запросто, с тобой по-другому не выйдет, — хрустальный перезвон наполнил полутёмную комнату праздничной атмосферой, пламя свечи бросало тёплые отблески на лица, мебель и стены.
Первозданная ночная тишина была абсолютной, будто даже сверчки и птицы затихли, стараясь их не тревожить. Свежеватели тоже молчали, и это было дьявольски непривычно. Они выпили, захрустели чуточку пригоревшим мясом, Ланн лишь отпил из бокала, а вот Айр свой выдул полностью одним богатырским глотком. Наконец, тщательно прожевав пищу — аристократ всегда остаётся аристократом — Белый Барон недовольно произнёс:
— Но мне кое-что не понравилось в том, что ты только что наговорил. “Будущего у нас больше нет” — если ты так решил, то проще сразу сложить лапки и сдаться. Так что, шевалье — слушай приказ! Запрещаю тебе умирать. Приказываю тебе выжить, даже если ты сдохнешь! Потому что другого такого простодушного придурка во всём мире нет. Сражайся с мыслями о победе, о том, чем займёшься после того, как триумфально вернёшься в Тарсфол. Понял?
— Да нет проблем, нам всего лишь надо перебить две-три тысячи свежевателей. И правда, с чего я решил, что всё уже кончено? — саркастично заметил Айр, подливая себе вина.
— Именно. Кстати, вот тебе простое уравнение: предположим, что тварей осталось ровно три тысячи. Сколько дней потребуется нам с тобой, чтобы их перебить, если мы будем убивать в день по три сотни монстров? — отпив из сосуда, спросил Ланн с едва заметной улыбкой.
Айр задумался, крепко сжав губы и барабаня по столу пальцем. Простейшему счёту его учили, но задачка барона была замудрённой. Однако то ли вино уже дало в голову, то ли его навестило внезапное просветление — так что, отправив второй бокал вслед за первым, он осторожно опустил его на стол и, хлопнув по дереву крепкой ладонью, воскликнул:
— Десять дней! Всего десять дней. Ха!
— Верно! Видишь, в этом нет ничего невозможного. Любая проблема становится проще, если её расчленить. Ну и так как ты ещё совсем недавно овладел Волей, думаю, будет справедливо, если я возьму часть твоих на себя. Так что с тебя только сто противников в сутки, остальные мои, — Ланнард весело захлопал в ладоши.
— Хренушки, так не честно. А ну вертай мне моих взад! — Айр нахмурился, чувствуя затылком, что его пытаются в чём-то нагреть. — Мы же друзья, а, барон? Так что всё должны делить поровну!
— Ладно, но только если ты скажешь, сколько тогда это будет на каждого, — легко согласился Грейсер.
Тут вдохновение кончилось. Айр нахмурился ещё сильнее, зашептал себе что-то под нос, загибая пальцы, и, спустя минуту, с мукой взглянул на доброжелательного садиста. Заржав во весь голос, Ланн замахнул остатки бокала и отрицательно покачал головой. Ночь была долгой, он не спешил напиваться или давать подсказки, — у Айра ещё было время подумать.
— Что, зашевелились? — поинтересовался Ланнард, заканчивая затягивать ремни на доспехе.