Приблизившись, Лейнард внимательно осмотрел Айра. Их глаза были похожи — глубокие, цепкие, нежно-зелёного цвета. Гвардейца чуток пробрало, вспомнились слова Ланна о “идеальной версии себя самого”. Даже черты лица герцога отдалённо напоминали Айру собственное отражение в зеркале, но идеализированное, лишённое всяческих изъянов. Завораживающий, пугающий, насмешливый идол, убеждённый в том, что мир — его личная сокровищница или игрушка. Он был слишком хорош, чтобы понять нужды слабых, слишком высокомерен для сочувствия им. По крайней мере, выглядел именно так.
Этот человек был насмешкой над всем окружающим миром, прекрасно об этом знал и откровенно наслаждался. Но больше всего беспокоило то, что, несмотря на вышеперечисленное и общую предвзятость к аристократии в целом, герцог Айру определённо чем-то импонировал. Он был почти полной противоположностью Белого Барона: вместо мягкого сияния ночного серебра — ослепительный блеск дневного золота. Но было и общее — им обоим ничего не требовалось доказывать окружающим, пусть и по разным причинам.
Пробежав по Айру, взгляд герцога утонул во тьме за его спиной, загоревшись Волей Охотника. Будто его Светлость ожидал увидеть кого-то ещё и не замечал. Впервые на его холёной роже бывший гвардеец заметил признаки беспокойства, и это проявление человечности окончательно его расположило к герцогу. Когда Айра усадили на скамейку у стены цитадели, Лейнард, вальяжным жестом отпустив охрану, подошёл ближе и, лязгнув бронёй, сел рядом.
Распахнулась фляга из чёрного дерева, украшенная золотом и изумрудами, которую он снял с пояса. Содержимое терпко пахло травами и алкоголем. Сделав пару глотков, герцог протянул её Айру и без приветствий поинтересовался:
— Ну и где Грейсер?
— Вы про младшую сестру или старшего брата? — осторожно спросил Айр, приняв фляжку.
Маслянистая жидкость не вызывала особого доверия, но он решил всё же сделать глоток. Тело тряхнуло, огонь прокатился по горлу до самого сердца, а затем разлился потоками раскалённой магмы по всему телу. Боль от десятков полученных порезов и ран исчезла как не бывало. Даже усталость прошла, сбежала от этого пойла как от проклятия. Ошеломлённо моргнув, Айр уставился на собеседника. Тот, словно не замечая его удивления, спокойно пояснил:
— По пути мы встретили выживших из гарнизона, и они нам сообщили, что “барон Грейсер” остался сдерживать свежевателей здесь, вместе с тобой. Я хочу знать, где находится этот человек.
Айр нахмурился, сейчас размышлять стало проще, эйфория, правда, никуда не ушла, но голова уже не так тупила от усталости. Ланн, конечно, просил его прикрыть, но он сам предупреждал во время разговора в Дикой Чаще, что его Светлость чует ложь. Да и его пристальный взгляд, казалось, смотрел в саму душу.
— Не увиливайте, шевалье. Я вижу ваше желание защитить друга, но уверяю вас, я последний, кто желает ей зла, — с завораживающе-доброжелательной улыбкой Лейнард забрал флягу и повесил её назад на пояс.
— Ей? — переспросил Айр и нахмурился, не понимая, с чего это герцог решил так разоткровенничаться.
— О, ты совсем не удивлён. А значит, уже и сам догадался. Это девушка, притом весьма и весьма прелестная, хотя в этой стране слепцов любой меня посчитает безумцем за эти слова, — мелодично рассмеявшись, золотой парень скривился и оглядел двор, похоже, смердение сотен мёртвых тел претило его эстетическим вкусам.
— Ну почему же? — подобравшись, ответил ему Айр. — Я с вами согласен. Прежде я настолько надёжных и преданных женщин никогда не встречал и тоже нахожу её невероятно прекрасной. Я отвечу на ваши вопросы, если вы согласитесь больше о ней рассказать.
— А ты интересный… Но никаких сделок. Я герцог, а не торгаш! — надменно хмыкнул Ланнард и, взмахнув рукой внутрь цитадели, весело подмигнул: — Так что я всем с тобой поделюсь и безо всяких условий. Пойдём, найдём приличное место для нашей беседы. В том, что она жива, я уже убедился. Остальное — успеется.
Они оба бодро вскочили на ноги и минуту топтались у входа, пока солдаты расчищали проход от целого завала порубленных трупов северных монстров. Его Светлость скучающе понаблюдал за процессом, вновь потянулся к фляге, отпил и затем протянул её Айру. Тот отказываться не стал и сделал ещё один осторожный глоток. Ощущения стали ещё более острыми, а дыхание перехватило. Таким бодрым он просыпался только до начала осады, после очень хорошего отдыха на мягкой постели.