Вот и сейчас Борислав спокойно встретился взглядом с решившим его проводить гвардейцем, облачённым в потрёпанную, но крепкую броню. Ярко-зелёные, как первые листья ранней весной, глаза парня взирали пристально и неприятно. Это был тревожный знак. Рослый парнишка в прошлом откуда-то разузнал о теневой стороне его бизнеса, но, вопреки ожиданиям, не заложил аристократам. Но ещё более странным было то, что он отказался от «благодарности» за молчание, негромко тогда буркнув:
— Сочтёмся.
— Разговор есть, не для лишних ушей, — просто и без затей проронил Айр, стараясь не встречаться взглядом с южаночкой, что выглядывала из крытой повозки.
— Тогда в дом пойдём. Не серчай, угостить ничем не могу — все припасы уже погрузили или схоронили на чёрный день, — хмуро ответил трактирщик, поманив за собой.
— Мне нужна стоянка Бородача. Тебе известно, где сейчас его лагерь? — прикрыв за собой рассохшуюся дверь трактира и облокотившись о стену, спросил Айр.
— Да откуда? — отрицательно качнул короткими, засаленными волосами Борислав и поспешил добавить, заметив, что собеседник нахмурился: — Ты сам подумай, парень, если б меня взяли за яйца, я бы их всех сдал. Ты это понимаешь, я это понимаю, Бородач тоже не дурак. Могу место назвать, где мы обменивали товар.
— Всё лучше, чем ничего. Говори, — требовательно ответил Айр.
Правильному общению со всяческими проходимцами его обучил Кулак. Главное было выглядеть угрожающе, не распинаться в словах, говорить строго и только по делу.
Трактирщик прилежно кивнул и полез в кошель, выудив оттуда обёрнутую берестой свирель, а затем задумчиво покачал головой и решил задать вопрос, прежде чем протянуть её Айру.
— А тебе точно нужна стоянка, а не сам Бородач? — в карих, хитрых глазах Борислава что-то блеснуло.
— Ты это к чему? Не крути мозги, говори как есть, — подавшись вперёд, Айр навис над полненьким, невысоким мужичком.
— Ну, тут такое дело… Дорога на запад трудная и опасная, всяко может случиться, так что я решил перебдеть и пообещал этой ватаге деньгу малую, если они нас проводят до границы баронства, — попятившись, поведал трактирщик. — Только вот Бородач на женщин падкий, да больно несдержан. А ещё жадный до невозможности — оберёт меня наверняка аки липку. Будь воля моя, я бы от него поодаль держался — за дочку боюсь. Но Свежеватели всё же страшнее, больно мы здесь задержались. Давай договоримся?
Айр дураком не был. Он уже понял, что трактирщик опасается своих друзей-бандитов и не против их сдать, если ему помогут добраться до западных земель. Всё это могло быть очень на руку самому молодому гвардейцу.
— Настойка Горюна у тебя есть? С учётом того, что твоя “дочь” половину форта обслуживала, должна быть, — сменил тему Айр.
— Ю-юноша! Как можно! Вы меня ещё и под контрабанду с Ларией подвести хотите? Сие проклятое зелье, убивающее детей во чреве матери, противно Богам, и владение им карается смер… — начал возмущаться Борислав, на что Айр не выдержал и осторожно, чтобы ненароком не придушить, прижал проходимца к стене, прорычав:
— А если отрезать пару пальцев и переспросить? Ты приёмную дочь шлюхой сделал, так что жалеть я тебя не собираюсь. За одно это тебе стоит переломать кости.
Толстяк покраснел, как помидор, но кровь быстро схлынула с его лица, когда пришло понимание, что Айр вовсе не шутит. Дрожащими пальцами, развязав кисет, он опустил в него правую ладонь и испуганно запричитал:
— Вот я сейчас помогу, а завтра на костре буду гореть вместе с дочерью? Стоит мне тебе зелье дать, как сразу же твои братишки-гвардейцы ворвутся да и скрутят с поличным. Знаю я такие истории…
— Зелье мне приказал… Для личных нужд нужно. Так что я здесь один, не боись. Хотел бы я тебя повязать — ещё со смолой бы накрыли. Считаю до трёх! — угрожающе пробасил Айр, схватив трактирщика за левое предплечье.
Борислав подавленно кивнул, вынул из кисета руку и, резко её разжав, дунул Айру в лицо. В воздухе закружились золотые снежинки, разом затмив взор, а мышцы налились свинцовой тяжестью. Взревев, молодой гвардеец попытался ударить толстяка, но промахнулся и впечатал латный кулак в стену у него над головой, раскрошив рассохшуюся древесину. Поднырнув под удар, Борислав выхватил из сапога короткую, ухватистую дубинку со свинцовым сердечником и с коротким замахом впечатал её в висок парня.