— Ты, смерд, верно, забылся? Или решил, что заговорённый? — Шейл отпустил лук, рухнувший ему в ноги, и поднял окутанный аурой кулак. — Посмотрим, что у тебя сейчас от рожи останется?
— А НУ ЗАТКНУЛИСЬ! Я ПЫТАЮСЬ ПОСПАТЬ! — рёк воплотившийся Бог-Воин, как показалось всем на поляне.
Подавляющий, абсолютный приказ, исполненный достоинства, непререкаемый и всеобъемлюще самоуверенный. Воздух сдавило в груди, и, подхваченные первобытным инстинктом, люди замолкли и испуганно уставились на говорившего. Холодный ужас задавил злобу в их сердцах, словно с гор сошла морозная сель. Всем стало полностью очевидно, что тревожиться и ссориться нет причин. Пока ты жив — все проблемы решаемы, кричать незачем, а господина барона лучше не беспокоить.
Спорщики затихли и разошлись в стороны, обычные бандиты юркнули в тень, а последние язычки пламени в догоревшем костре разом потухли. Пришла тьма, тишина и спокойствие..
— Огромное спасибо, — Ланнард вежливо поблагодарил окружающих за понимание, прикрыл синюю бездну в глазах, перевалился на другой бок и с наслаждением засопел.
Повисшей тишиной воспользовался Айр. Он уже успел сообразить, что происходит, и принялся собирать народ вокруг ларийца. Как и предупреждал Малыш, спустя недолгое время на них опять накатило, но под защитой магии странное ощущение лишь обожгло кожу и не проникло внутрь, пронзив мышцы и кости. В уши себе они натолкали мелкого тряпья, к тому же до утра зареклись вести разговоры. Так или иначе, им удалось пережить эту ночь, но до утра никому уснуть так и не удалось.
Касание Чащи наполнило их энергией — исконной и первобытной. Неистово, как никогда раньше, хотелось жить. Даже остывшая каша в котле на утро всем показалась невероятно вкусной. Ощущение силы в руках пьянило лучше вина, ноги сами собой хотели пуститься в пляс, а чресла наливались томным желанием. Будь тут женщина, они бы её, скорее всего, растерзали, и хрен бы кто их смог остановить… Впрочем, последнюю мысль Айр отмёл, едва проснулся Белый Барон. Ланн с огромным удовольствием продрых всю ночь, и даже когда пришла его очередь сторожить, желающих разбудить лежебоку в отряде не оказалось.
— Ладно, выкладывай всё по порядку, — тщательно прожевал полоску вяленого мяса, приказал Ланнард, когда мужики собрались у кострища.
— Херачит эта хренота, как набат, дважды в день. Значится, когда солнце в зените и затемно, в полночь. Но днём она жахает нежно, мягонько так хватает за задницу. Сразу хочется всех холить и лелеять, сопельки там подтирать и все эти телячьи нежности. Даже самые конченные упыри стыдливыми слезами заливаются и целуют оленят в носик. Ну или не в носик — тут как подвернётся, — Малыш шумно прочистил горло, сплюнул в кусты чёрно-алый комок и хрипло продолжил: — Ну а по ночам что творится — сами на своей шкуре почувствовали. Зверь есть в каждом из нас, и дрянь эта его тянет наружу.
— Раньше надо было сказать, мы едва друг другу кровь не пустили, — заметив, что Шейл опять готов взорваться, опередил его Айр, чтобы не допустить повторения ссоры.
— Да служивый, и ты туда… Говорил уже, ну не задевало никогда так далеко. Мы ближе к границе Чащи обосновались, ну так раньше до нас едва-едва доставало, а тут и вовсе была тишь да гладь. Так что я за парней наших чуток ссыкую, поторопиться бы, — почесав неухоженную копну волос, ответил бандит.
— Шейл, ты по таким местам ходил, что скажешь? — повернулся к разведчику Белый Барон.
— Лишь по южной границе у центральных земель. Не похоже, что разбойник обманывает, мне тоже кажется, что мы должны быть далековато, да и накрыло очень уж сильно, словно мы уже в саму Чащу зашли, — откликнулся Крестник.
— Тогда выдвигаемся. Малыш, не обессудь, но ты с парнями пойдёте впереди, а Крестник за вами присмотрит. Вы эти места знаете, так что мне так будет спокойней. И если ещё есть какие-то сюрпризы — лучше предупреждай заранее, — холодно скомандовал Белый Барон, после чего отряд начал собираться в дорогу.
Чем дальше они углублялись в океан зелени, тем сильнее ощущалась чуждость этого места всему остальному миру. Здесь всё было иначе, каждое действие чувствовалось более натуральным, настоящим, чем во внешнем мире. Ощущения были острыми, словно стилет, а все эмоции работали на пределе.
Вспомнив наказ барона, Айр присматривался к встречающимся пням и рухнувшим древесным стволам, разыскивая грибы с розовой шляпкой под названием “Убивашки”. В конце концов гвардеец всё же решил обратиться по этому поводу к Крестнику, который не сводил задумчивого взгляда с черноволосого крепыша-разбойника.