— Он нас видел! И придёт, придёт обязательно. Все мы — его собственность, меченый скот в пищу. Ахахахаха! Тангиз, слышишь? Ты слышишь меня? — позади, сменяя смех и слёзы, скрипуче голосил один из бандитов. — Мы верно шли за тобой с самого юга! Верили в твоё дело. Куда ты нас завёл, лживый вожак? Смерть… Лучше бы мы выбрали смерть на плахе!
— Заткнись, Вакс. Лучше поспи! — прорычал Малыш, потом послышался гулкий звук удара.
Айр огляделся. Их осталось лишь семеро. Вигмар катался по земле, вцепившись руками в кольчугу, пытаясь разорвать пальцами крепкий металл. Крестник сжимал рукоять лука с лопнувшей тетивой, словно в этом сломанном оружии было его единственное спасение. Малыш, мелко дрожа, с трудом оторвал взгляд от своих могучих кулаков, заклятых кровью. Неподалёку от него лежал товарищ с разбитой головой, которого черноволосый уговорил «отдохнуть». Ещё один головорез с широкой улыбкой и непосредственной увлечённостью ребёнка вырывал окровавленными пальцами себе левый глаз. Правый уже покоился на земле, словно лопнувшая виноградина.
— …Гвардеец, твою мать, помоги же мне! — окрик прозвучал, как затрещина.
Айр не сразу даже понял, кто кричал. Только упоминание матери вызвало привычную вспышку злости, смявшую оцепенение. С трудом, лязгая залитым кровью железом, он поднялся на ноги. Кольчуга была пробита во многих местах, но тело ничуть не болело. Похоже, своим последним заклинанием отважный лариец напоследок исцелил все полученные товарищами раны. Он всё ещё был жив и не мог в это поверить.
Ещё один злой окрик — и гвардеец тяжело побрёл к Малышу, который выбил у безглазого нож, которым тот пытался отмахиваться, и начал перевязывать его раны. Оглянувшись, черноволосый бандит кивнул на валяющегося без сознания товарища с разбитой головой:
— Грузи на горб и тащи. Надо уходить из этого проклятого места. А то, чего доброго, опять затянет.
— Азат всего себя отдал, чтобы позволить нам выжить. Он даст нам время. Но почтим его жертву позднее, а сейчас — ходу! — раздался голос Ланнарда, как всегда холодный и самоуверенный. Это странным образом сейчас успокаивало всех присутствующих. Даже сошедший с ума разбойник замер в медвежьей хватке Малыша.
Белый Барон помог подняться Вигмару. Тот сразу повис на плече блондина, ухватившись свободной рукой за нагрудник, в центре которого торчал обсидиановый шип. Судя по муке, застывшей на лице бастарда, рана была крайне болезненной, но не смертельной. Айр с лёгкостью закинул на плечи своего подопечного, после чего они побежали ко входу в пещеру, где за пламенем чадящих факелов виднелись человеческие лица.
Каменные своды были из странного зелёного камня, подобного которому Айр прежде не видел. Он мерцал, даря мягкое, изумрудное сияние, в котором можно было видеть так же ясно, как днём. А многочисленные статуи во вдавленных в стену нишах, выполненные из того же материала, выглядели словно живые. Прекрасные лица мужчин и женщин, высеченные из камня резцом неизвестного скульптора, смотрели с немым осуждением. Гвардеец лишь криво им усмехнулся. Он тоже чувствовал себя паршиво, впервые потеряв товарища по отряду. Он знал Азата лишь несколько дней, но тот успел ему даже понравиться.
Шестеро провожатых о чём-то негромко переговаривались с Малышом, служа еще одним напоминанием, что о безопасности пока говорить рано. Тем более что у Айра уже начали закрадываться некоторые подозрения о истинной сути черноволосого дылды. Многие из разбойников были ранены — похоже, что несколько стычек со свежевателями дались им нелегко. Впрочем, чудом было уже то, что они всё ещё живы.
Бандиты сразу же забрали у него своего товарища с пробитой головой, так что гвардеец сейчас шёл налегке, но, как ни прислушивался, не мог разобрать их негромкую речь, наполненную ко всему прочему воровскими словечками. Однако Малыш с каждым словом хмурился только сильнее. Похоже, у них тоже были проблемы. Большие проблемы. А это уже было на руку и Белому Барону, и ему самому.
— Ты овладел Волей. Поздравляю с первым шагом на пути к Богу-Воину, — негромко произнёс Ланнард, шагающий рядом.
— Я… что? — встряхнув чугунной головой в стальном шлеме, Айр недоверчиво посмотрел на барона. Произошедшую схватку он помнил отрывочно, словно наслаивающиеся друг на друга куски ткани. Алый и фиолетовый круговорот боли и ярости.