Хороший момент выдался ближе к утру, когда они достигли наполовину разобранной деревни у основания холма, на котором возвышался форт Равен. Похоже, солдаты потихоньку растаскивали дома крестьян по бревнышку, готовя надолбы и волчьи ямы, а кроме того, увеличивая расстояние убойной полосы, которую свежевателям придется преодолеть без укрытий до первой стены.
Но сейчас, в предутренней тишине, работа стояла, а эта тоскливая деревня стала временным пристанищем их отряда. Брасс Старший попросил тертых десятников гвардии поговорить по душам с будущими рекрутами и выяснить, кто в чем замазан и какие имеет планы на будущее. Похоже, господин комендант был полон сомнений как в лояльности, так и в пригодности, и решил перестраховаться, прежде чем тащить разбойников в крепость. Шейл Крестник увел Вигмара вверх по склону холма — бастард, истощенный долгой дорогой, едва переставлял ноги. Айр же решил задержаться и за всем проследить.
Здесь было уже сравнительно безопасно, но женщин и детей расположили во все еще целой и крепкой таверне, позади которой Ланн обнаружил справную баню и полную дровницу. Там его Айр и нашел — в одной рубахе на голое тело, закатав рукава, покрытый ужасающими шрамами, барон, словно обычный крестьянин, с задорным гэканьем обрушивал колун на сучковатые бревна.
Задумку товарища гвардеец понял мгновенно и горячо одобрил. В крепости места под баню, к сожалению, не нашлось, так что мыться предполагалось в бадье — ну, это в случае благородных. Обычные солдаты довольствовались обтиранием мокрым полотенцем или ведром воды из колодца, вылитым на похмельную голову.
Вскоре работа уже спорилась в два топора, а на сухой треск дерева подтянулись гвардейцы и успевшие пройти проверку бандиты. К счастью, бивший из холма источник еще не был засыпан, так что из него коромыслами начерпали воду, доверху наполнив объемные бочки. Жаль, но эта банька тоже пойдет под снос в скором времени — прежде чем сюда пожалуют свежеватели. Так что, не сговариваясь, люди решили ее протопить, как в последний раз, а обнаруженное в подвале трактира дешевое и чуть забродившее пиво стало в этом отличным подспорьем.
На коловшего дрова барона, конечно, косились. Не только потому, что аристократ, выполняющий работу простолюдина, был зрелищем столь же редким, как говорящий енот. Дело было в его яркой внешности. По мере того, как росла горка порубленных бревен, они, исходя паром, разделись по пояс. И если Айр был сложен, как молодой бог, пришедший из мифов о Воине, то Ланнард на его фоне казался злым, уродливым карликом.
Макушкой он достигал рослому гвардейцу лишь до середины груди, покрытое жутким наслоением шрамов тело было жилистым, сухим и напоминало свежевателей. Грудь ссохлась, сквозь обтягивающую бледную кожу были видны острые ребра и переплетения мускулов, а впалый живот, узкие плечи и широкие бедра лишь усиливали эффект зловещей долины, который создавал облик Ланнарда. Он напоминал труп, неделю пролежавший на солнцепеке. Только лицо было безмятежным и даже прекрасным.
На взгляды окружающих барон внимания не обращал, размеренно работая топором и вкладывая в каждый взмах тяжелого инструмента капельку Воли, отчего даже самые несговорчивые, сучковатые брусья лопались на куски. Изящество движений, присущее длительной практике, указывало на то, что эти действия Ланнарду далеко не в новинку. Айр обладал отличной памятью и любил структурировать все полученные знания, что не раз его выручало как в мирной жизни, так и в бою. Но чем больше он узнавал о своем спутнике, тем больше противоречий замечал.
Малыш занялся растопкой, а когда, морщась и чихая от дыма, вернулся под синее небо, на лужайку уже вытащили три длинных дощатых стола, на которых громоздилось все съедобное, оставленное в окрестных домах. Ушлые люди не церемонились, а гвардейцы припонов им не чинили — все понимали, что через полторы-две недели здесь уже будет орда тварей Лангарда. Айр с товарищем закончили рубку дров, вскоре грянули глубокие деревянные кружки с мутным и вонючим содержимым бочонков. Прижимистый Борислав предпочел их не тащить с собой, а просто прикопал в подвале до лучших времен.
Сначала, как полагается, выпили за павших — молча и стоя. Затем закусили, и пошел разговор: кто сколько тварей убил и какой повидал чертовщины. Гвардейцы от разбойников не отставали — за последние четыре дня десяток Кулака тоже без дела не сидел и отбил от свежевателей пару разведчиков, проверяющих, где находятся основные силы врага. Обошлось без потерь, но сеча получилась кровавой — Грузд там даже заполучил еще один шрам, стрела по касательной рассекла дубленую шкуру старика на левой щеке. Все было так же, как и всегда, за одним, но важным и непривычным исключением.