— Приношу свои извинения, шевалье, — Ланн прижал ладонь к груди и поклонился.
"Стечение обстоятельств?" — подумал Айр. — "То, что оба героя Северной войны были выведены из игры накануне вторжения?"
Возможно, тьма, поразившая королевство, была куда глубже, чем он полагал изначально. Но гвардеец всё равно не мог понять, кому могло прийти в голову сделать это, ведь свежевателям плевать на ранги и титулы. Если они одержат верх, как пророчил Азат, то уничтожат всех без разбора. Громогласный голос вновь привлёк его внимание, когда комендант провозгласил:
— Сегодня мы выберем наших чемпионов! Лучших клинков, на чьи плечи ляжет самая тяжёлая роль в предстоящих боях. Все участники на сегодня и завтра освобождаются от служебных задач. Победители, что войдут в десятку лучших, получат либо повышение в звании, либо крупное денежное вознаграждение. Согласно традиции, сильнейший получит шанс бросить вызов кому-то из шевалье. В случае победы он, волей Хранителя Севера, будет посвящён в рыцари и сможет стать создателем собственного благородного дома!
Разумеется, последний и самый ценный приз — шанс войти в число низшей знати — могли получить лишь владеющие Волей. Само собой разумелось, что никакой обычный боец, сколь искусным бы он ни был, не сможет одолеть шевалье. Во всяком случае, за всю историю королевства и подобных турниров такого пока не случалось. Айр по себе знал, сколь немыслимо тяжело сражаться один на один с благородным, а ведь Вигмар всего лишь оруженосец, ещё не унаследовавший титул отца. Лучшими же из рыцарей были воины с пробуждённой Волей, что обрели Цель и силы к её достижению.
Таких в форте Равен сейчас было лишь четверо: сам комендант, его ближайшие сподвижники Люгер и Дарел из дома Трей, да ещё граф Граденс, что сейчас скромно стоял в задних рядах, предпочитая не отсвечивать и сохранять хотя бы мнимую анонимность. Зеленый Охотник не собирался участвовать в этом турнире. Впрочем, Вигмар уже наверняка рассказал отцу о настоящем могуществе неразговорчивого разведчика, одетого в звериные шкуры.
Ну и, разумеется, оставался ещё сам Ланнард, который фактически всё ещё считался оруженосцем. Впрочем, это ничуть не помешало молодому барону навалять самому Филишу Брассу.
— Сражайтесь отважно, стражи форта Равен! Чемпионы Севера! Во имя нашего долга и непреклонной воли защитить королевство! — закончил свою речь комендант.
Ряды вновь взорвались восторженными воплями. Айр яростно кричал вместе со всеми, чувствуя бурлящую радость, наполовину смешанную с тревогой. Это был его шанс сделать ещё один важный шаг к своей цели.
Первый бой выдался до обидного лёгким, противником Айра оказался какой-то дружинник. Парень был немногим его старше, но раза в два меньше по габаритам. Он что-то умел, пытался держать дистанцию, делать финты, да и скоростью движений был не обделён. Но гвардеец уже привык к куда более искусному и быстрому противнику. Так что Айр специально открылся, вынудил соперника атаковать и, отбив его клинок в сторону, вломил от души по нагруднику сбоку.
Лязгнул металл, и парнишка отправился в полёт, наверняка радуясь тому, что удар пришёлся не по голове. Вышло не слишком изящно, но с его габаритами утончённым бойцом быть очень сложно. Все эти пируэты и порхания — это больше к Ланнарду. Айр предпочитал удары, простые, как лом, и столь же сложно отражаемые, делая ставку на грубую силу.
Вскинув вверх меч в знак победы, Айр потопал к краю площадки, на которой, кроме него, сражались ещё три пары бойцов. Он чувствовал лёгкий мандраж после схватки, кровь в жилах вопила, требуя продолжения — бой закончился слишком быстро, и он не успел его даже почувствовать.
— Поздравляю, — дружелюбно воскликнул Ланн, когда гвардеец приблизился и встал неподалёку, наблюдая за схватками.
Один из сражающихся был из его бывшей десятки. Скит приходился Кулаку племянником и после того был в отряде лучшим бойцом. Айр ему раньше проигрывал два боя из пяти. Ещё совсем недавно он казался чудовищно быстрым, почти неуловимым. Но после недели тренировок с Белым Бароном Айр различал каждый выпад чётко и ясно. Удивлённо покачав головой, он негромко ответил товарищу:
— Это было скучно, милорд. Я и подумать не мог, что Воля так сильно изменит моё восприятие мира. Они движутся, словно в меду.