Вскинув вверх руку, Айр принял заслуженную победу и, тяжело дыша, направился к Белому Барону, что, примостившись на газоне в тени башни, наслаждался кувшином вина, лениво поглядывая на бойцов. Присев неподалеку и выхватив у Ланна кувшин, Айр его ополовинил в парочку богатырских глотков. Вино оказалось молодым, кислым, да еще и разведенным с водой, зато чудесно освежало. Жить сразу стало приятнее, а нервный мандраж начал спадать.
— Поздравляю, ты это сделал! Буквально чудом смог побить старика, который тебе в деды годится. Это серьезный повод для гордости, и он точно нуждается в том, чтобы его мы отметили, — воскликнул Ланнард, хлопнув Айра по наплечнику.
— Ваша милость, вы, по-моему, еще с Дикой Чащи втихаря что-то отмечаете, — хмыкнул Айр, бросив взгляд на подозрительно веселое лицо друга. — А ведь я предупреждал, что грибам нельзя доверять, эх…
— Не наговаривай тут на грибочки. Они совсем ни при чем, — ответил Ланн и, запустив руку в сумку, вынул оттуда бережно завернутый в чистое полотно кусок сыра, отломил половину, а вторую протянул Айру. — Я, если честно, и сам не понимаю, что со мной происходит. Еще совсем недавно жизнь была не мила, думал вытащить Сэру в обжитые места и махнуть обратно, на север…
— Зачем это вам? В данном поступке нет никакого смысла, есть способы сдохнуть попроще и не такие обременительные, — нахмурившись, перебил его Айр. Толстое глиняное горлышко кувшина в его руке хрустнуло, и по нему пробежала трещина.
— Не больше, чем во всем остальном. По крайней мере, мне так казалось тогда. Меня что-то звало в Лангард. Что-то тянуло, словно в этом оставалась единственная причина для моей жизни, — Ланн забрал сосуд обратно, оглядел горлышко и укоризненно покачал головой. — Но после Чащи… все изменилось, будто наваждение спало. Вместе с удушающим безразличием. Теперь снова дышать хочется.
— Надеюсь, чтобы вам вправить мозги, нам не придется каждый раз захаживать в это злачное место. Но… признаться честно, я рад, что вы начали улыбаться. Все лучше, чем ходить с физиономией вампира, — прикрыв глаза и откинувшись спиной на траву, Айр с удивлением отметил, что и сам стал куда веселее. Но вряд ли тут дело было во влиянии какой-то магии. Правда была куда прозаичнее — впервые за долгое время он чувствовал, что находится на своем месте.
— Улыбайся чаще! И Чаща улыбнется тебе, — рассмеялся Ланнард, а затем негромко добавил: — Но спасибо, что беспокоишься. Знаешь, я думал, что ты меня ненавидишь.
— С чего бы? — Айр потянулся и, приподнявшись на локте, посмотрел на собеседника.
— Я хорошо чувствую людские эмоции. Что бы ни пытались скрыть за словами, чувства кричат мне о правде. Так что я с самого начала ощущал твою неприязнь и недоверие.
Гвардеец только пожал плечами — удивленным он ничуть не казался. О том, что у барона почти собачье чутье, он подозревал. Ланнард ничего не пытался понять, подвергнуть анализу, полностью доверяя своей интуиции и ощущениям. Как это работает, Айр понятия не имел, так что решил уточнить:
— Это особая способность, что может даровать Бог-Воин?
— Нет, Воля направлена на осмысленные задачи. Лучшие владельцы зеленого типа, вроде Крестника, могут по мимике считывать мысли во время разговора или безошибочно определять ложь. Но в моем случае это наследственное, со стороны матери, — спокойно пояснил Ланн.
— Благодарю за пояснение, милорд. А по поводу того, что вы сказали про мою ненависть к вам… — Айр мягко улыбнулся и отрицательно покачал головой. — Помните, в Чаще Малыш обмолвился, что вас спутал с другим аристократом и потому хотел пришибить вместе с графом? Вот со мной то же самое — я просто вас принял за того, кем вы никогда не являлись.
— Вот как? Это еще за кого? И прекрати наконец так ко мне обращаться! “Милорд” в твоих устах звучит, как название особо породистого вида кошачьих! Мы, вроде бы, вчера еще договорились, — вновь заметно расслабившись и выдув остатки вина из кувшина, обрушился на друга Ланнард.
— За кого, говорите? Пожалуй, что за мужчину… — Айр усмехнулся, заметив, как дрогнула правая бровь барона, и поспешил закончить: — Который наслаждается мучениями слабых.