— Это от восхищения. До этого я не встречал столь отважных воительниц, — искренне признался Айр, прижав правую ладонь к груди.
— С добрым утром, Малыш! — выбравшись из палатки, гвардеец поприветствовал курящего у костра атамана.
— Привет, служивый! Или тебя теперь величать Айр Трехногий? — оскалился черноволосый в ответ. — К тому же какое тебе “утро”? Уже давно полдень.
Вскинув голову вверх, Айр, отследив прищуренным взглядом солнце, понял, что так легко и хорошо он себя не чувствовал никогда. Наконец он решил лениво спросить:
— А почему “Трехногий”?
— Кису сегодня всю ночь мучал какой-то злой дух. Она так кричала, так кричала, бедняжка… Так что наутро Глинда-Портниха решила у нее спросить про здоровье. Ну, та и рассказала ей байку — дескать, на самом деле у тебя три ноги, но одну ты скрываешь и никому не показываешь. А Глинда, как полагается, уже растрепала всем остальным. Кто-то не верит, остальные девки все проверить хотят, да не решаются… — не выдержав остроты собственного юмора, Малыш ухватился за живот и едва не сложился пополам.
Айр хотел было ему добавить, но, будучи человеком благородным, да к тому же счастливым, передумал. Тяжело вздохнув и попрощавшись, он потопал к вратам замка. Он был полон твердой решимости поделиться своим достижением с единственным близким другом. И лишь немного смущен тем, что чувствует из-за этого каплю вины.
Глава 15. Момент истины
Киса сдалась, как и обещала. Грузд и остальные два парня из простолюдинов, что смогли забраться так высоко, магическим образом были выбраны жребием в противники аристократам. И, разумеется, проиграли. Старый десятник смог дать достойный бой Вигмару Брасу, но всё же был повержен. Этот раунд боёв напоминал Айру совсем не турнир, а скорее завуалированную казнь. Простолюдинов допустили в десятку лучших лишь потому, что для неё недоставало рыцарей и оруженосцев. Интересно, как эта несправедливость мирилась с хвалёной рыцарской честью? Или, в качестве дани традициям, отдавая подобный приказ, Филиш Брасс даже не задумывался над тем, сколь это… подло?
Когда первая часть поединков завершилась, гвардеец улёгся в тени башни, закинув руки за голову, и крепко задумался. Ему сегодня предстоит два боя до заветного первого места. А на завтра — ещё один, уже с использованием Воли, за рыцарское звание. Следующим противником Айра станет Люгер Трей, младший из двух братцев-рыцарей, служащих Хардебальду. Айр про него знал немного: будучи младшим сыном, Люгер отбыл из родного дома ещё будучи оруженосцем и участвовал в южной войне с Бессмертным Тираном. Благодаря многочисленным военным достижениям и пробуждению Воли Воина, Люгер получил от лорда Хардебальда собственный земельный надел с парой десятков крестьян и разрешение создать новый благородный дом. Очень щедрый дар для человека, у которого не было ничего, кроме собственного коня и доспеха.
Но Люгер пожелал остаться в доме Трей, пусть его потомки и будут иметь меньшее право наследования. Скорее всего, причиной этому стал старший брат и нынешний глава дома — Дарел Трей. Он был старше Люгера на пару десятков лет и заменил ему отца после смерти прошлого главы дома. Для пограничных родов кровь была не водица, рвать связи с родными считалось постыдным, а хроническое спинокинжальное расстройство, которым страдали и наслаждались более изысканные столичные аристократы, в местные земли ещё не пришло. А потому тридцатилетний рыцарь остался стражем и хранителем для владений своего старшего брата, которому был по-настоящему предан.
К ним обоим Айр испытывал что-то вроде уважения, пусть за те полгода, что он провёл в форте, вместе им сражаться не приходилось. Но он слышал, что эти русоволосые и очень похожие друг на друга шевалье частенько давали уроки меча гвардейцам. При том, в отличие от Вигмара, который использовал их как возможность поиздеваться над бывшим другом, эти двое своих учеников сломать не пытались и даже частенько оставляли твердо стоять на ногах после завершения занятий. Впрочем, отсутствие личной неприязни никак не могло повлиять на его планы.
Скорее всего, комендант рассчитывал выбить его из этого турнира лично, а победу отдать своему сыну, но Люгер наверняка тоже приложит все силы, чтобы выключить его из игры. Так что расслабляться не стоило. В мире аристократов у него был лишь один надёжный союзник — его собственная Воля. И ещё пара друзей, к которым он начал привязываться. Но Ланнарду Грейсеру глубоко плевать на несправедливость, если она происходит где-то далеко, а не перед его глазами. Он о таком вряд ли даже задумывался. А Сэра была слишком потеряна в собственных мыслях, что было не слишком удивительно после всего, что ей пришлось пережить.