— Не, ты берега-то не путай, я такого не говорил. Одно дело быть замызганым в грязи, а другое — в детской кровищи. Конечно, должны оставаться хоть какие-то… ну, понятия. Но конкретно в этой подставе я голимого дерьма не наблюдаю. А ты распереживался, аки принцесса, унюхавшая собственный ночной горшок, — расхохотался черноволосый разбойник, на котором Айр наконец-то сфокусировал взгляд. А затем тот прокомментировал: — О, быстренько оживаешь. И даже дров наломать не успел.
— Всё равно это стрёмно, Малыш. Я готовился, тренировался, не жалея себя… а это всё просто спектакль, — проворчал Айр.
— Во-первых, это пока вилами по воде писано. Твой кореш легко мог и припиздеть, а проверить не выйдет. А во-вторых… — он на секунду задумался. — Если то, что ты сказал о своём «справедливом мире», правда… ну, мне он определенно нравится, парень. Только пойми: ты сражаешься один против толпы. Шансы не на твоей стороне. А потому и все ухватки должны пойти в ход, чтобы выиграть. Надо — шибани головой в кулачной драке. Или вовсе ногами! Подло? Ни хрена. Их больше, и щадить тебя они не намерены.
Он перевёл дух, бросил на Айра прямой взгляд.
— Нужно будет — бей по яйцам. Или вцепляйся в горло зубами. Главное — не забывай, кто ты есть. И что после драки тебе предстоит с этим жить, — просто пояснил Малыш. Затем почистил трубку и убрал её вместе с кисетом за пазуху.
Они оба привыкли сражаться в схожей манере. Крупные мужчины в тяжёлой броне обменивались осторожными ударами, проверяя защиту друг друга. В этот раз Айр не ярился, как в сражении с комендантом, а проявлял осмотрительность. Пытался привыкнуть к темпу противника, запомнить его тяжесть ударов, запомнить его скорость реакции. Разговор с Малышом, случившийся пару часов назад, избавил его от лишних сомнений, и Айр был настроен исключительно на победу, но хотел убедиться в том, станет ли его противник поддаваться в бою.
Люгер атаковал в основном по верхней части корпуса мощными сокрушительными взмахами, способными раздробить камни. Айр, даже не пытаясь хитрить, отбивал его выпады, постепенно наращивая темп атак. Спустя десяток ударов их клинки вошли в клинч и заискрили. Упрямые, словно скалы, бойцы давили друг на друга, даже не задумываясь о том, чтобы сделать шаг назад, позволить противнику провалиться в воздух и контратаковать. Никакой хитрости — только решимость и сила характера. Увидев, как в узком забрале глаза противника горят от боевого задора, Айр издал низкий рык и, усилив нажим, проломил его оборону одной грубой силой.
Люгер удержал равновесие и успел парировать вертикальный рубящий удар, нацеленный ему в шею, отбив его в бок. Гвардеец флегматично подправил движение своего меча, и тот врубился противнику в набедренную пластину. Обычному человеку это могло бы сломать ногу, но шевалье дома Трей даже не покачнулся, проведя мгновенную контратаку. Айр не успел вернуть свой клинок в верхнюю позицию, и на его правый наплечник обрушился мощный дробящий удар, под которым прочная стальная пластина треснула, а кости заныли. Он ударом левой руки заставил врага отступить и отпрыгнул сам, разрывая дистанцию, чтобы дать время отсушенной руке восстановиться.
Простой, понятный и правильный бой. Сила против силы, решимость против решимости. Как Айр ни старался, он не чувствовал в Люгере фальши. В его ударах была решимость и тяжесть, присущая людям, выкладывающимся до конца. И это по-настоящему вдохновляло. Окрылённые пламенным задором, они сшиблись снова, и все мысли выдуло из головы. Остались только рефлексы, шелест ветра и звонкое пение мечей. Они сталкивались и разлетались, а воздух стенал от яростного упрямства мужчин.
Айр больше не сдерживался и быстро наращивал скорость, вкладывая всю свою массу и силу в удары, под которыми Люгер Трей начал медленно пятиться, переходя в оборону. Гвардеец был уверен, что тот и не думал ему поддаваться, но попросту не успевал реагировать. Но этого было мало. Очищая мысли и становясь единым с клинком, он поддался потоку и на миг смог достичь того состояния, о котором ему рассказывал Ланн. Когда прошлое, будущее и настоящее слились в один ослепительный миг. Это был его лучший, самый неотразимый удар — колющий выпад, нанесённый из средней позиции в грудь со всей яростью молнии.
Нагрудник Люгера треснул, а воина отбросило к краю площадки, где он грузно рухнул на мелкий песок. Пытаясь отдышаться, Айр, отыскал Вигмара Брасса, одним взглядом дав тому понять, что он будет следующим. Конечно, если бастард вовсе сможет одолеть в схватке главу дома Трей. Отсалютовав павшему противнику и вскинув вверх меч в знак одержанной победы, зеленоглазый ушёл с арены.