— И как нам в этом поможет твоя сестра? — отстранившись и поднявшись на ноги, Айр быстро огляделся по сторонам и поправил поддоспешник, скрыв рану.
— Сэра — мой якорь. Я обязан её защищать, а потому смогу вернуться в реальность, если она позовёт, — пожал плечами и выразил очевидную мысль Ланн.
— Проще говоря, вы собираетесь мне залезть в голову, а Сэра вас спасет, если что-то пойдёт не так. А что будет со мной в таком случае? — нахмурился гвардеец, заканчивая напяливать на себя железо — в нём он себя чувствовал комфортнее, пусть от колдовства оно и не спасало.
— Я же говорил, что никого больше не хочу оставлять позади? Так что вытащу, не беспокойся, — как всегда уверенно ответил Белый Барон и указал рукой в сторону крепости. — Пойдём, нужно успеть до темноты. Не хочу оставлять стены без надзора.
Девушка с пепельными волосами внимательно разглядывала спиральную печать на груди Айра. Ему пришлось раздеться по пояс, так что парень, стыдливо мялся у двери опочивальни. Предстать пред юной баронессой в таком виде — сильно смущало, и даже воющее подсознание не могло этого смыть. Да, её род построил свою власть на крови невинных и наверняка совершил множество несправедливостей, но сама Сэра к этому точно не была причастна. Он это понимал. Пока понимал.
Выслушав осторожные объяснения Ланнарда и взглянув на страшную метку, вплавленную в плоть их общего друга, девушка вздрогнула от ужаса, попятилась назад, словно увидев призрака, а затем замерла, опустив голову. Когда, пару секунд спустя, она вскинула лик, то полностью преобразилась — холодная, собранная и уверенная, Сэра тоненьким пальцем повелительно указала на своё ложе:
— Айр, ложись туда, прямо напротив окна. Скоро полдень — это лучшее время. Ланн, шире отвори ставни и передай остатки джема, что мы ели вчера.
Что-то в том, как она держалась, как говорила, вызывало лёгкую оторопь и желание следовать указаниям. Пока Айр осторожно сворачивал в сторону постельные принадлежности, прежде чем растянуться во всю длину на немилосердно скрипнувшем ложе, пепельноволосая невозмутимо пояснила:
— То, что вы придумали, милый брат — это самоубийство и не сработает. Хоть ваша решимость рискнуть жизнью ради друга — похвальна, даже у безрассудства должны быть пределы. Зная, как в том кошмаре умер Азат, ваш товарищ, вы всё равно готовы бросить вызов сущности, что выше разумения и понимания. То, что гнетёт и грозит поглотить сего юношу… — девушка неторопливо обмакнула указательный палец в блюдце с ягодным джемом, попробовала его на вкус, а затем ткнула в грудь Айра:
— Не какой-то жалкий злой дух, не лишённый тела пришелец с изнанки и даже не низший из демонов. Это древнее чудовище, пришедшее из места, что породил сон человеческого разума.
— Сэра, ты… — удивлённо начал говорить Ланн, но девушка его сразу же перебила, продолжая что-то чертить на могучей груди гвардейца:
— Сейчас нет времени. А после я всё равно ничего и не вспомню, потому и в словах нет смысла. Внимайте же! Помочь можно. Подобное изгоняется только подобным. И на нашу удачу в лесах Дикой Чащи спит столь же древняя и могучая сила. Мы призовём её на сей бой, а ты, дорогой “брат”, станешь проводником. Но знайте! Времени у вас будет лишь час. Сущность Чащи непостоянна, как сама страсть, непокорна и не терпит законов. Но именно в полдень она безусловно блага и поможет. Но если задержитесь — её непостоянство может выйти нам боком. Всё ясно? Тогда рубаху снимай и изволь лечь рядом!
Ясно было ровным счётом нихрена. Айр понял только, что младшенькая Грейсер предложила выбить клин клином, но по её безапелляционному выражению лица было совершенно понятно, что объяснять что-то более подробно она вряд ли станет. А значит, выбора было ровно два: либо сверкая пятками попытаться бежать, отдавшись на милость проклятия, что превращало его в кровожадного монстра. Либо смириться, доверившись девушке, даже более таинственной, чем её старший брат. Такой вот выбор без выбора, как в пошлой солдатской шутке про два стула. Ланн рассудил так же, оголив ужасающие шрамы на торсе, но медлил.
— Есть ещё один парень, поражённый тем же проклятием, мы можем его тоже… — нерешительно попытался он задать вопрос.
— Нет, — качнулись пепельного цвета волосы, а глубокие, серые глаза девушки потускнели от чужой боли, — нет, всегда приходится выбирать. А это не тот риск, на который можно пойти дважды. Сей друг для тебя важен — так думай же пока лишь о нём и борись!