Всё перемешалось: все цвета радуги, пламя и нечестивые крики. Тень, рассечённая почти надвое, истаивала на глазах. А за спиной Айр ощущал присутствие. Но он не оборачивался. Не хотел смущать себя и друга лишними взглядами — уж слишком чарующе-женственно выглядел Белый Барон в этом зыбком сне, что шёл к своему завершению.
Ланнард, окрылённый грёзами, аметистовоокий, здесь похож не столько на человека, сколько на древнюю, прекрасную фею, сотканную из тьмы и первозданной воли. Возможно именно так бы выглядел Белый Барон, если бы не вмешательство магов из Ларии. Она парила рядом — и таяла, точно призрак, не от мира сего. Ей ещё не пришло время, но что-то в этой воплощенной мечте — в изгибе губ, в крыльях за спиной, в отблеске пылающих глаз — звало и манило, тревожа душу. Страсть не была плотской, но была — жгущей, почти любовной. Тайной, искренней и неизбежной.
Глава 19. Пепел и тлен
Это было не лучшее из его пробуждений. Лязг цепей никак не желал уходить из головы, только сейчас к нему добавились крики и вопли. А ещё неподалёку кто-то безбожно храпел, словно быка вместо того, чтобы забить, попытались задушить толстым канатом. Вот этот, на редкость омерзительный звук его и доконал окончательно, но стоило бывшему гвардейцу открыть глаза, как храп сразу же оборвался, словно его и не было никогда.
Но вот человеческие крики и дьявольский вой никуда не исчезли. Они звучали не в его голове, а доносились из широко распахнутого окна, рядом с которым стояла белая как мел Сэра. Девушка куда-то вглядывалась, судорожно прижимая руки к груди. Айр сразу же подскочил на кровати, едва не скинув спящего неподалёку Ланна, и подбежал к окну. Причина, по которой Сэра выглядела словно призрак, была очевидна. Внешняя стена пала. Время близилось к вечеру, на фоне алого заката мелькали стремительные тени Певуний, их исступлённый визг дирижировал хором воя десятков Скитальцев.
Защитники отступили ко второй стене и пытались отбить очередную атаку. Свежеватели использовали лишь примитивные лестницы и канаты, но, окрылённые воем, они практически взлетали к вершине стены и набрасывались на израненных и утомлённых людей. В царящем хаосе единственным островком спокойствия были гвардейские части. Они заняли позицию у надвратной башни и, сдвинув щиты, не позволяли тварям туда проникнуть и поднять защищающую ворота стальную решётку.
— Сколько мы спали? — встряхнув головой и бросившись надевать поддоспешник и броню, спросил Айр у седой девушки.
— Вы вернулись… — выдохнула девушка, а потом с усилием взяла себя в руки и ответила на вопрос: — Несколько часов. После того как вы заснули, эти твари взвыли как демоны и ринулись в бой. Первая стена пала за считанные минуты.
— Слишком быстро, — хмуро пробормотал Айр и, почувствовав на плечах привычную тяжесть брони, несколько раз толкнул кровать, воскликнув: — Эй, поднимайся! Пора в бой.
— Если ваш план удался, брат вряд ли сможет сегодня проснуться. Он пропустил через себя духа Чащи, и это…
— Нет времени на объяснения. Он будет в порядке? — торопливо прервал её Айр и, заметив, что Сэра кивнула, бросился вниз по лестнице.
Среди немногочисленных оставшихся слуг царила паника — нападение свежевателей было слишком стремительным и внезапным. Судя по тому, что внутри бастиона Айр не встретил по пути вооружённых солдат, Филишу Брассу пришлось ввести в бой все резервы, чтобы прикрыть отступление с первой стены. А ведь шевалье не хотел её оставлять без боя, потому что это трагично бы повлияло на мораль армии. Но то, что происходило сейчас, было не просто трагедией — это была катастрофа. Влетев в свою комнатку, парень забрал свой новенький гербовый щит и выбежал на замковую площадь, пытаясь на глаз определить, где сражение горячее всего.
Это оказалось несложно — на центральной секции стены два брата-рыцаря сверкали аурой, как церковные свечи, сойдясь в битве сразу с тремя Скитальцами. Считать обычных чудовищных бойцов было бессмысленно — в трёх больших точках прорыва им удалось скопить на стене уже не меньше сотни бойцов. Один из их отрядов сейчас прорывался к лестнице на внутренний двор. Под ударами ведущего их Скитальца бедняги-ополченцы, вчерашние крестьяне, выглядели так, будто вот-вот дрогнут и побегут. Чтобы выстоять, людям был нужен толчок, чей-то подвиг, и Айр собирался его совершить.