— Дамы и господа! — громко провозгласил тот. — Завуч Ниро!
Наступило молчание, дети оглядели комнатку, недоумевая, где может скрываться Ниро. Затем они снова обратили взгляд на мужчину с косичками, который поднял обе руки вверх, так что скрипка и смычок почти касались потолка. И тут они догадались, что Ниро, которого он так величественно представил им минуту назад, он сам и есть. Ниро помолчал немного и обратил суровый взор на Бодлеров.
— Существует традиция, — сказал он осуждающим тоном, — аплодировать, когда представляют гения.
Разумеется, традиция еще ни к чему не обязывает. Пиратство, например, тоже можно назвать традицией, оно существовало сотни лет, но это не значит, что мы все должны нападать на суда и грабить их. Однако завуч Ниро так рассвирепел, что дети почли за лучшее соблюсти традицию и зааплодировали. Они хлопали до тех пор, пока Ниро, несколько раз поклонившись, не уселся на стул.
— Благодарю вас, добро пожаловать в Пруфрокскую подготовительную школу, и ла-ла-ла. — Этим он хотел показать, что ему просто лень как следует заканчивать фразу. — По сути, я делаю мистеру По одолжение, принимая трех сирот так сразу. Он заверил меня, что вы не причините особых хлопот. Но я и сам провел некоторые расследования. Вас посылали от одного законного опекуна к другому, и всякий раз за этим следовали невзгоды. Кстати, «невзгоды» означают «несчастья».
— В нашем случае, — сказал Клаус, не указывая на то, что он сам знает значение слова «невзгоды», — они означают Граф Олаф. Именно он был причиной всех несчастий, постигавших наших опекунов.
— Именно он был причиной всех несчастий, постигавших наших опекунов, — передразнил противным голосом Ниро. — Откровенно говоря, меня не интересуют ваши проблемы. Я — гений и, кроме скрипки, ни на что не могу тратить время. Достаточно удручает уже то, что мне пришлось взять на себя обязанности завуча, но как быть, если ни один оркестр не оценил моего таланта. И я не собираюсь еще больше удручать себя выслушиванием проблем трех сопляков. Как бы то ни было, в Пруфрокской подготовительной школе вам не удастся свалить собственные недостатки на так называемого Графа Олафа. Глядите.
Ниро шагнул к компьютеру и стал жать на две кнопки. Экран засветился светло-зеленым светом, как будто страдал от морской болезни.
— Это усовершенствованный компьютер, — продолжал Ниро. — Мистер По сообщил мне необходимые данные о человеке, которого вы именуете Граф Олаф, и я внес их в программу. Видите? — Ниро нажал еще одну кнопку, и на экране возникло небольшое изображение Графа Олафа. — Теперь, когда усовершенствованный компьютер о нем знает, вам нечего беспокоиться. — Но каким образом компьютер может не подпускать к нам Графа Олафа? — спросил Клаус. — Что бы ни появлялось на экране, Графу Олафу ничто не помешает объявиться тут и устроить неприятности.
— Я не собираюсь утруждать себя объяснениями, — заявил Ниро. — Все равно таким невеждам, как вы, не понять гения. Ну ничего, Пруфрокская подготовительная позаботится об этом. Уж тут вас заставят получить образование, даже если придется применить насилие. Кстати говоря, надо вам все показать. Подойдите к окну.
Бодлеры подошли к окну и взглянули вниз, на бурую лужайку. Отсюда, с высоты девятого этажа, бегающие внизу дети казались муравьями, а пешеходная дорожка выглядела как брошенная лента. Ниро стоял позади детей и указывал на все скрипкой.
— Итак, здание, в котором вы сейчас находитесь, является административным. Вход сюда учащимся строго воспрещен. Сегодня вы тут впервые, так что я вас прощаю, но если появитесь еще раз, вам запретят пользоваться за едой серебряными вилками и ложками. Вон в том сером здании находятся учебные классы. Ты, Вайолет, будешь учиться у мистера Реморы, в классе номер один, а ты, Клаус, будешь заниматься в классе номер два у миссис Басс. Способны запомнить? Класс номер один и класс номер два? Если нет, тогда я напишу вам это на руке несмываемым фломастером.
— Мы способны запомнить, — торопливо ответила Вайолет. — А где классная комната для Солнышка?
Завуч Ниро выпрямился во весь свой рост, а именно один метр семьдесят восемь сантиметров.
— Пруфрокская подготовительная школа серьезное учебное заведение, а не детский сад. Я говорил мистеру По, что ей найдется, где жить, но для младенца в школе места нет. Солнышко будет выполнять для меня секретарские обязанности.
— Агрегг? — недоуменно спросила Солнышко. «Недоуменно» здесь означает «не веря своим ушам», а «агрегг» — «Как?! Не могу поверить». — Но Солнышко совсем маленькая, — возмутился Клаус. — Маленькие дети не работают.
— Маленькие дети не работают, — передразнил Ниро и продолжал: — Но маленькие дети и не живут в школах-интернатах. Маленьких детей научить ничему нельзя, поэтому она будет работать на меня. Ей всего лишь придется отвечать на телефонные звонки и выполнять канцелярскую работу. Это не так уж трудно, к тому же работать на гения большая честь. Дальше. Если кто-то из вас опоздает на урок или Солнышко опоздает на работу, вам свяжут руки за спиной во время еды и вам придется брать пищу ртом, как едят собаки. Ну и конечно, Солнышко вообще лишат привилегии пользоваться серебряной ложкой и вилкой, потому она что будет работать в административном здании, куда ей вход запрещен.
— Но это несправедливо! — не удержалась Вайолет.
— Но это несправедливо! — пропищал завуч Ниро. — Вон в том каменном здании — столовая. За завтраком, ланчем и обедом блюда подаются быстро. Если опоздаете, у вас отберут чашки и стаканы и тогда питье вы будете лакать прямо с подноса. Вон то прямоугольное здание с закругленным верхом — большой зал. Каждый вечер я даю там шестичасовой скрипичный концерт, присутствие считается обязательным. Слово «обязательный» означает, что в случае отсутствия вам придется купить мне большой кулек карамелей и наблюдать, как я их съем. Лужайка служит спортивным залом. Наша постоянная учительница гимнастики мисс Тенч несколько дней назад нечаянно выпала из окна третьего этажа, но мы нашли замену, и учитель вот-вот прибудет. А пока я распорядился, чтобы дети взамен уроков гимнастики просто бегали как можно быстрее туда-сюда по лужайке. Вот, пожалуй, и все. Есть вопросы?
«Что может быть хуже всего этого?» — хотела спросить Солнышко, но хорошее воспитание не позволило ей задать такой вопрос. «Что за жестокие, несусветные наказания и правила? Вы, наверное, шутите?» — хотелось спросить Клаусу, но он и так знал, что ответ будет: «Нет, не шучу». Одна Вайолет придумала вопрос, который стоило задать.
— У меня есть вопрос, завуч Ниро. Где мы будем жить?
Ответ Ниро был настолько предсказуем, что они все могли произнести его хором вместе с этим никчемным администратором.
— Где мы будем жить? — пропищал он издевательским тоном. После чего все-таки соблаговолил ответить: — У нас в Пруфрокской подготовительной великолепное общежитие. Вы не могли не заметить серого здания, построенного целиком из камня и имеющего форму большого пальца. Внутри есть большая общая гостиная с кирпичным камином, комната для игр и большая библиотека, где выдают книги учащимся. У каждого ученика отдельная комната, и каждую среду туда ставится ваза со свежими фруктами. Ну как, нравится вам это?
— Кииб! — крикнула Солнышко, желая сказать что-то вроде: «Я люблю фрукты!»
— Рад это слышать, — продолжал Ниро. — Но только вам все это видеть почти не придется. Чтобы жить в общежитии, вы должны иметь разрешение с подписью кого-то из родителей или опекуна. Но родители у вас умерли, а мистер По говорит, что все ваши опекуны или убиты, или отказались от вас.
— Но разрешение наверняка может подписать мистер По, — высказала предположение Вайолет.
— Нет, наверняка не может, — отрезал Ниро. — Он не родитель и не опекун. Он банковский чиновник, который занимается вашими делами.
— Но ведь это почти одно и то же, — запротестовал Клаус.