— Молодец, сорванец, — сказал Император.
Томми поглядел на Животных — они придерживали палубную панель.
— Джентльмены, хотелось бы представить вам владельца этого судна.
Дрю отпустил панель и спрыгнул в углубление с сейфом. Места в склепе оставалось ровно столько, чтобы он мог протиснуться боком.
— Тут у него гидравлические подъемники. И чертова прорва кабелей.
— Открывай, — велел Трой Ли, держа меч на изготовку.
Дрю попробовал сдвинуть крышку сейфа, бросил, постучал по стенке.
— Толстая. Очень толстая.
Он протянул снизу руку, взял у Троя меч, всунул лезвие под крышку и нажал. Лезвие лопнуло.
— Господи, Дрю! Я недельную зарплату за него отдал.
— Прости, — ответил тот. — Эту малышку нам ничем не открыть. Даже фомкой.
Томми спросил:
— Хлёст, время?
— Минут сорок, плюс-минус пять.
Томми спросил у Дрю:
— Что скажешь? Как нам его вскрыть? Горелкой?
Дрю покачал головой.
— Слишком толстая сталь. Резать — это не один час. Я бы предложил взорвать.
— Чем?
Дрю ухмыльнулся.
— Обычными припасами, которые можно найти в любой кухне. Но кому-то придется сгонять в магазин.
Кавуто посмотрел, как развернулась «Тойота» Троя Ли, опустил бинокль и быстро сдал задним ходом в проезд между душевыми яхт-клуба. Нажал повторный набор на своем сотовом. Охранник у ворот снял трубку после первого гудка.
— Яхт-клуб имени Святого Франциска, караульная.
— Это опять инспектор Кавуто. Мне нужно знать, на кого зарегистрирована яхта «Сангвина II».
— Эту информацию мне выдавать не полагается.
— Слушайте, я тут как раз собираюсь кое в кого пострелять. Будете мне помогать или как?
— На голландское пароходство, называется «Бен Шапир Лимитед».
— Видели, как кто-нибудь заходил на яхту или сходил с нее? Экипаж? Гости?
Повисла пауза — охранник проверял журналы.
— Нет, никого с тех пор, как встала на стоянку. Ну разве что заправлялась вчера вечером. Оплата наличными, подписи нет. Ух и жрет же она топливо.
— Сколько она у вас уже стоит?
Снова пауза.
— Чуть больше трех месяцев. Пришла пятнадцатого сентября.
Кавуто заглянул в блокнот. Первый труп нашли семнадцатого.
— Спасибо, — сказал он охраннику.
— Те ребята, которых вы мне велели впустить. От них неприятности. Плотик угнали.
— Они сейчас выезжать будут. Пусть делают, что хотят. Валите все на меня.
Кавуто разъединился и набрал Риверу.
Тот тоже ответил после первого гудка.
— Ну.
— Ты где? — Кавуто слышал, как Ривера закуривает.
— Слежу за квартирой парнишки. Машина пришла. Ты?
— Парнишка и его ночная бригада сейчас на большой моторной яхте в Святом Франциске. Футов сто длиной. Называется «Сангвина II», приписана к голландскому пароходству. Они там уже часа два. Двое только что сошли на берег.
— Не похож он на яхтсмена.
— Кто спорит. Но я от парнишки не отлипаю. «Сангвина II» пришла сюда за два дня до первого убийства. Может, стоит ордер взять.
— Вероятная причина?
— Не знаю. Подозрение в пиратстве?
— Другие наряды будешь вызывать?
— Пока ничего не случилось — нет. Не хочу лишнего внимания. Девчонка не рыпалась?
— Нет. Но уже темнеет. Я сообщу.
— Да ты в дверь постучи и выясни, что там творится.
— Не могу. Я не готов допрашивать жертву убийства. У меня пока опыта нет.
— Терпеть не могу, когда ты так разговариваешь. Позвони. — Кавуто нажал отбой и принялся разгонять пальцами головную боль из висков.
Джефф и Трой Ли бегали по проходам «Безопасного способа»: Трой выкрикивал пункты по списку Дрю, Джефф толкал тележку.
— Коробка вазелина, — говорил Трой. — Возьму со склада. Ты бери сахар и «Чудо-Рост».
— Есть, — отвечал Джефф.
Встретились они у экспресс-кассы. Кассирша, средних лет дама с пергидрольными волосами, с ненавистью посмотрела на них сквозь розоватые очки.
— Ладно тебе, Кэтлин, — сказал Трой. — Правило восьми покупок на персонал магазина не распространяется.
Как и все работавшие в «Безопасном способе» днем, Кэтлин побаивалась Животных. Вот и теперь она вздохнула и принялась сканировать покупки, а Трой распихивал их по пакетам: десять пятифунтовых упаковок сахара, десять коробок удобрений «Чудо-Рост», пять кварт бурбона «Дикая индейка», канистра жидкости для растопки, гигантский пакет стирального порошка, коробка хозяйственных свечей, мешок древесного угля, десять коробок нафталина…
Дойдя до коробки вазелина, Кэтлин помедлила и перевела взгляд на Джеффа. Тот выдал ей образцовую ухмылку американского мальчишки.
— У нас вечеринка намечается, — сообщил он.
Кэтлин фыркнула и пробила заказ. Джефф швырнул на кассу горсть бумажек и вслед за Троем выскочил из магазина, бегом катя дребезжащую тележку.
Через двадцать минут Животные толкались в узких коридорах «Сангвины II» с припасами для Дрю, который сидел на корточках над стальным сейфом. Томми передал ему мешок удобрений.
— Калийная селитра, — сказал Дрю. — Никакой рекреационной ценности, но грохочет будь здоров. — Он разорвал угол и высыпал удобрение. Куча перед ним росла. — А дай-ка мне «Индюшки».
Томми передал ему несколько бутылок. Дрю свернул у одной колпачок и отхлебнул. Передернулся, смигнул слезу и остаток вылил на сухие компоненты.
— И сломанную сабельку подай. Надо чем-то помешать. Томми потянулся к мечу и посмотрел на Хлёста.
— Как у нас?
Тот даже на часы глядеть не стал.
— Официально уже темно, — сказал он.
ГЛАВА 34
Светопреставление
Джоди проснулась, и тут же ее окатило тревогой.
— Томми, — позвала она. Соскочила с кровати, прошла в большую комнату, не зажигая света. — Томми?
В студии было тихо. Она проверила автоответчик. Никаких сообщений.
«Я больше так не могу, — подумала Джоди. — Я не справлюсь еще с одной ночью тревог».
Накануне ночью она прибрала весь разор после обыска, натерла дерево лимонным маслом, отдраила раковины и ванну и до рассвета смотрела кабельное телевидение. И все это время думала о том, что сказал Томми — как всем делиться, как быть с тем, кто понимает то, что ты видишь и как чувствуешь. Ей хотелось такого.
Она хотела править с кем-то самой ночью — чтобы этот кто-то слышал, как дышат здания, видел, как тротуары тлеют теплом после заката. Но хотела она при этом Томми. Хотела любви. Хотела притока свежей крови и секса, который трогал бы ее душу. Хотела возбуждения — и хотела надежности.
Ей хотелось быть в толпе — но еще ей хотелось быть и самой по себе. Она желала быть человеком — но желала и силы, и остроты чувств, и проворства мысли, свойственных вампиру. Ей, в общем, хотелось всего и сразу.
«Был бы у меня выбор, — думала Джоди, — излечил бы меня этот студент — вернулась бы я в человеческий облик? Это бы значило, что мы с Томми можем быть вместе, но он никогда не почувствует, каково это — быть богом. И я не почувствую. Больше никогда.
Значит — уйти. А тогда что? Я одна. Однее, чем была прежде. А я терпеть не могу одиночества».
Джоди перестала мерить шагами студию и подошла к окну. Полицейский по-прежнему сидел в коричневом «Додже» с прошлой ночи, наблюдал. Второй поехал вслед за Томми.
— Томми, придурок. Позвони же мне.
Полицейский явно знает, где Томми. Но как заставить его это выдать? Соблазнить его? Нанести нервный щипок вулкана?[35] Разговорить удушающим захватом сзади?
Может, стоит просто подняться и постучать в дверь, размышлял Ривера. «Инспектор Альфонс Ривера, Управление полиции Сан-Франциско. Если у нас найдется несколько минут, мне хотелось бы поговорить с вами о том, каково быть мертвой. Как оно? Кто это сделал? Вы при этом разозлились?»
Он поерзал на сиденье и отхлебнул кофе. Курение Ривера старался разредить. Не больше четырех сигарет в час. Ему уже за сорок, засады на четыре пачки за ночь больше не по силам — домой он возвращался с саднящим горлом, жгло легкие, пазухи болели адски. Ривера посмотрел на часы: достаточно прошло с тех пор, как в последний раз закуривал? Почти. Он открутил вниз окно — и тут что-то схватило его за горло, дыхание прервалось. Он выронил стаканчик, и кофе обжег ему колени. Ривера потянулся в пиджак за пистолетом. Что-то стиснуло ему руку хваткой прямо-таки медвежьего капкана.