— Наумов, СБ, — представился я, садясь на подготовленный для меня стул. Левина усадили напротив меня. Он вальяжно растёкся на стуле, глядя на меня с нескрываемым пренебрежением. — Ну, рассказывайте, господин Левин, что вас занесло в наши края? — спокойно произнёс я, ловя его взгляд и тут же погружаясь в его разум.
Если какая-то защита у него в голове и была, то я её не заметил, прорываясь внутрь с элегантностью тарана. Всё-таки работать тонкими нитями при переполненном источнике не так-то просто. Я взял себя в руки и уменьшил воздействие, хотя, как мне показалось, этого грубого вмешательства наёмник даже не заметил.
— Зачем мне что-то рассказывать? — скривился он. — Вы всё равно ничего мне не сделаете. Меня разыскивает международная ассамблея, которая и будет меня судить…
— Ошибаетесь, — проворковал я, мило улыбаясь, начиная бегло просматривать воспоминания, расположенные в его голове в каком-то странном хаотичном порядке, даже без намёка на систему. — Вы обвиняетесь в похищении сотрудника Государственной Службы Безопасности Российской Республики, а также в террористическом акте на территории этой страны. Судить вас будут здесь за преступления совершенные на этой территории, и по нашим законам.
— Так даже лучше. С вашим продажным судом и прогнившим насквозь правительством я готов поспорить, что отделаюсь лёгким испугом и несколькими годами заключения, — он наклонился ко мне, всё ещё не прерывая зрительного контакта. — Но это мне светит, если я буду держать язык за зубами.
Я прервал зрительный контакт, выныривая из его головы. Он был не просто наёмником, как Ромка или его ребята. Левин был полным отморозком без каких-либо моральных принципов. Он упивался своей силой и наслаждался каждым убийством, совершённым им лично. Те воспоминания, которые первыми попались на глаза, вызывали чувство брезгливости и омерзения, и ярко напомнили мне об Африке, когда я сопровождал команду Рокотова на задании. Я прикрыл глаза, стараясь держать себя в руках и просто не убить этого урода на месте за все совершенные им и его командой преступления.
— Все вон, — коротко бросил я. — Рыжов, останься. Всё-таки допрос нужно вести тебе либо мне при твоём непосредственном участии, — я прикидывал варианты, потому что всё ещё не умею правильно допрашивать, а Рыжов не владеет всей доступной мне информацией.
Андрей внимательно посмотрел на меня и кивнул своим ребятам, первым выходя из комнаты и плотно закрывая за собой дверь.
— А что, роль хорошего полицейского не получила признания у аудитории, теперь пришла очередь показать себя с другой, тёмной стороны? — ухмыльнулся Левин, откидываясь на спинку стула.
— Вроде того, — я вернул ему ухмылку. — Кстати, о тёмной стороне. Вы знаете, у меня есть знакомый некромант, он такой душка, поваром работает, представляете?
— И зачем мне знать о твоих знакомствах? — в его глазах впервые промелькнуло беспокойство. Всё-таки Тёмные до сих пор вызывают трепет, даже если о них просто упоминаешь. Я отбросил идею позвать Эдуарда. Великий Князь может не сдержаться и просто выпотрошит этого ублюдка, а он, как-никак, нужен нам живым.
— Говорят, — я наклонился к нему и теперь говорил доверительным шёпотом, — что некродопрос исключает одну важную деталь: допрашиваемый никогда не врёт поднявшему его некроманту. Представляете? А самому некроманту нужен для этого только свежий труп, ну и, возможно, ритуальный кинжал, но это так, по желанию.
— Ты не посмеешь… — прошипел Левин и дёрнулся, попытавшись вскочить со стула.
— Сидеть! — рявкнул я, ногой вернув его на место, и сразу же направил в его сторону несколько видимых только мне тонких чёрных щупов, стремительно проникающих в его голову. Мне некогда было копаться в его мозгах, стараясь понять систему, по которой были рассортированы воспоминания. Щупы как раз ограничат временные рамки и направят меня в нужную сторону.
Рыжова я окружил непроницаемым куполом тьмы, энергоёмким и точечным заклятием, но, к сожалению, единственным, способным защитить его от воздействия низкоуровневых тёмных проклятий. И, на мгновение закрыв глаза, я опустил на комнату вуаль подчинения, тут же окутавшую не только Левина, но и всё ещё сидевших на полу наёмников. Дышать сразу стало легче. Излишки энергии смерти выплеснулись наружу, а источник заработал в полную силу.
В комнате стало темно и холодно. Краем глаза я заметил, как иней стремительно покрывает пол и распространяется по стенам. Но сидящий напротив меня напряжённый наёмник мгновенно расслабился и снова растёкся на стуле, презрительно улыбаясь.