— Это понятно, — буркнула Алина, тихо поднимаясь по лестнице вслед за ним и входя в просторную тёмную комнату. — Надеюсь, им сейчас точно не до меня.
Глава 7
Я поднялся на третий этаж, в свою квартиру, чтобы принять душ и переодеться. До начала рабочего дня оставалось не больше получаса, но этого должно хватить. Непосредственно в квартиру я старался не перемещаться с помощью портала, так же как и из неё, только если это было совсем уж необходимо. Какая бы ни была защита, даже наложенная главой Семьи, её можно, при должной сноровке, сломать, особенно если в контуре защиты есть микротрещины, оставленные множественными перемещениями. А московская квартира -не моё родовое поместье: здесь, кроме меня, никто не живёт, так что я предпочитал не рисковать, чтобы не получить однажды огромный сюрприз.
— Ты что здесь делаешь? — я резко остановился, рассматривая прислонившегося спиной к входной двери моей квартиры Романа. Он открыл глаза, встрепенувшись. — Ты уснул, что ли?
— Бессонная ночь, — пробормотал он и посторонился, пропуская меня и внимательно наблюдая, как я открываю дверь.
— Ты так и не ответил, что тебе нужно от меня в восемь часов утра, — я бросил ключи на тумбу и повернулся к нему, сверля пристальным взглядом.
— Ну, например, мне нужна защита, — небрежно ответил он, довольно бесцеремонно отодвинув меня и проходя в гостиную, тут же расслабленно разваливаясь на диване. — Ты, как глава моего Рода, должен мне её предоставить. Не забывай, ты должен заботиться о каждом члене своей семьи.
— От кого я могу тебя защитить, с кем ты не справишься лично или с помощью членов твоей Гильдии? — скептически спросил я, направляясь в сторону своей комнаты, чтобы взять чистые вещи и переодеться. Принять душ мне, кажется, сегодня не светит.
— От Томаша, — я остановился и резко развернулся, заходя обратно в гостиную, внимательно разглядывая Ромку.
— Ты сейчас так забавно пошутил? — решил всё же уточнить я у закрывшего глаза и заложившего руки за голову Гаранина.
— Я могу решить эту проблему только радикально, но Томаш меня неоднократно выручал, так что я не могу использовать свои доведённые практически до совершенства навыки ликвидации в качестве самообороны, — тихо проговорил Рома.
— Ладно, рассказывай, что у вас произошло, — махнув на всё рукой, я сел рядом с ним, ткнув его в бок локтем, чтобы он соизволил хотя бы открыть глаза.
— Сам дурак, — Роман тряхнул головой, стараясь прогнать накатывающую на него дремоту. — Просто я не привык закрывать двери своей комнаты в доме, где никто и никогда, до недавнего времени, не жил, кроме меня, — усмехнулся он. — Кто же знал, что всё семейство Вишневецких бесцеремонно вломится прямо ко мне в спальню.
— Рома, у них дочь пропала. Ты бы как поступил на их месте, когда узнал бы, что её нашли? — хмыкнул я. — Штаны-то хоть успел надеть?
— Я — да, — довольно небрежно ответил он.
— Как она? — спросил я давно мучающий меня вопрос. Ахметова, конечно, сказала, что физически Ванда в полном порядке, но вот психическое состояние девушки её тревожило.
— Сложно сказать, — Роман пожал плечами, наклоняясь вперёд и беря в руки какую-то старую газету, с незапамятных времён валяющуюся на журнальном столике. — Вроде неплохо, я ожидал, что будет хуже. Ей кошмары снятся. Когда я пытаюсь с ней об этом поговорить, она замыкается.
— Сегодня попросим Гертруду Фридриховну с ней поработать. Пусть профессионал, который знает о ней всё, ею займётся, — сказал я. — А что касается Томаша: он же не дурак и не маленький мальчик, ему прекрасно известно, что по ночам вы не в шахматы играете, развивая свою эрудицию.
— Просто знать и вытащить из постели своей дочери какого-то сомнительного типа из самой низшей касты нашего общества — это разные вещи. Ты бы видел, как он на меня смотрел всё то время, пока я собирался, чтобы свалить и не мешать воссоединению семьи, — выдохнул он.
— Рома… — подавив смешок, я посмотрел на друга, отбросившего газету. Он же провёл рукой по волосам, взъерошивая их ещё больше.
— Запомни одну прописную истину, которую до сегодняшнего времени я не осознавал: ни один мужчина не против отношений с женщиной до свадьбы, пока дело не касается его дочери, — философски изрёк Роман. — А в этих отношениях даже теоретической свадьбы не предвидится, и Новаку об этом прекрасно известно, — он снова прикрыл глаза, откидываясь на спинку дивана.
— Ну, если тебе будет так спокойнее, то я поговорю с Томашем, — фыркнул я. — Возьму этот удар на себя…