Ну, извини, прости, ну. Стой. Ну что ты такое обидчивое. Вспылил, бывает. Окей, ну и вали. Куда ты денешься, ещё вернёшься. Ты не сможешь от меня никуда уйти. Стартуй. Прогуляйся, успокоишься.
*****
Ещё пива. Ещё одна ночь в аду без тебя. Спать не смогу. Встречу тебя утром, как придёшь, ещё сонное. Где-нибудь, где смогу увидеть тебя сразу, как только появишься. В Японии. Ха. А пока – ещё пива. И музыку. Со словами. Что-нибудь, что ускорит время. Да! Гора песка – то, что нужно. Сделаю на верхушке яму, зароюсь туда – и жизнь удалась.
Готово. И ветер не достаёт. Если дождь. Нет, без музыки. Кто-нибудь услышит или кого-нибудь не услышу. Всё-таки страшно. Придётся слушать чёртов лай, чтобы знать, приближаются ли. Но здесь – самое безопасное, что смог найти. Если что, услышу и буду быстрее. Встану и, пока будут забираться, ударю сверху ногой, и покатятся они обратно вниз. Чёртовы анонимы. Теперь лай отовсюду. Видимо, они сообщают друг другу со всех концов, что я здесь, и собираются в стаю, чтоб совместно напасть, со всех сторон, но я-то наверху. Ха!
Чёртов лай! Хватит! Я громче! Грёбанные идиоты. А знаешь что? А давай! Я спускаюсь! Ну!? Налетай! Да ладно, я не сдаюсь, просто не мочиться же мне в свою же кровать. На свою песочную перину. С горы мне далеко видно. Я видел ту будку! Нет, для себя. Ни хрена не видно, куда идти, буду с фонариком телефонным. Подойдёте – буду светить в морду, что ослепнете.
Как ночью в парке. Пренеприятное ощущение, я вам скажу. Здрасьте, вы кто, ангелы? Солнечные зайчики? Ночные фурии, но с фуражкой и претензией. Сидишь ночью в парке – алкаш, наркоман, сбежавший подросток или маньяк. Выбирай. А если всё вместе. Тогда – свободен. Сиди дальше, короче. Ха.
*****
В третий раз я застала его в какой-то нелепой экзальтации.
Он стоял на высокой насыпи недалеко от свалки. Сначала я услышала безумные крики, ругательства в сторону каких-то «псов», хотя рядом с ним никого не было. Потом, когда подошла ближе и разглядела его в темноте, увидела что-то вроде эпической картины.
Простирая руки к небу, он стоял с широко расставленными ногами и взывал к солнцу. Молил пощады и даже призывал солнце покарать его. Но и это длилось недолго. Вскоре он упал, будто громом поверженный, и зарыдал, но так приглушенно, что я еле расслышала. Умолк на некоторое время. Видимо, уснул.
Я побродила в округе, скурила несколько сигарет, размышляя о нём, и не заметила, как он очнулся. Резко вскочил, скатился с горы и убежал в поле.
Не скажу, что я была очень удивлена его поведением, но уж точно давно такого не видела.
*****
Уловив движение краем света, развернулся корпусом к мелькнувшей тени, потом ещё и ещё вокруг оси, но никого не было. Спрятал свет за пазухой и прислушался, глотая воздух открытым ртом, вращая глазами навыкате. Мертвая тишина вокруг, будто на сотни километров. Нервы еле выдерживали напряжение бескрайнего тёмного пространства, в которое сам же и поместился. Выжидал чего-то долго, будто несколько часов, сидя, опираясь о сырую землю. Но не до рассвета.
Когда глаза привыкли без света, различил, наконец, тот неприметный домик и рванул к нему. Несся сломя голову, пока что-то не подсекло ноги, и рухнул в метре от двери. Мигом перевернулся на спину и выбросил вперёд руку, мёртвой хваткой вцепившуюся в телефон, будто в пистолет.
Тогда из мрака вынырнула мокрая чёрная морда какого-то гребанного волкодава, и я с размаха саданул по ней ногой, и, кажется, попал. Вспахивая землю подошвой и локтями, стал отползать к двери, не сводя глаз с темноты.
Телефон выпал, но хрен с ним, ведь уже вскочил и нащупывал ручку двери или что-нибудь, что впустит меня туда, но ничего не нащупывалось, а голова ломалась от ужаса сзади. И я просто напал на эту дверь всем телом, продавив её внутрь, и упал туда, моментом выписывая в воздухе переворот.
Глаза мои в бессилии упали в пустой проём, ожидая появления фигуры, морды, образа, да чего угодно, но сумел совладать с ними со всеми, подняв ногу и саданув ей в дверь так, что ветхие стены зашатались, потолок осыпал щепками, а пыль закружила хороводами. Вскочив, подлетел к двери и навалился на неё, наконец, спрятав себя. Слушал и слушал вокруг, ощущая, как деревенеют конечности в напряжении оцепеневшего тела. Но не было и малейшего звука вокруг. Снова лишь мертвая тишина.
Разрешив себе повернуть голову, стал искать глазами что-нибудь, чем подпереть дверь, но помещение было пусто. Никаких подходящих предметов, а лишь мусор. Ощупав приблизительное местонахождение ручки двери, рука наткнулась на висящую железку. Она цеплялась на кольцо, но, чтоб замуроваться до конца, требовалась ещё деталь, которая должна ставиться в кольцо.