Боже, что со мной не так?
Мне не следовало открывать ему свое сердце, ведь именно так я позволяю мужчинам управлять собой.
10
ГЛЕБ
Поза Вэла напряжена, его громадная фигура странно нарушает равновесие без Ефрема, стоящего по ту сторону двери кабинета Петра. Костыль, прислоненный к стене за его спиной, напоминает мне, что у нашего пахана один телохранитель. С тех пор как его подстрелили, Вэл дежурит в ограниченном режиме, а это значит, что уровень защиты Петра совершенно недостаточен для той бури дерьма, с которой мы столкнулись.
— Как он? — Спрашиваю я, понижая голос, пока добираюсь до стоического телохранителя.
— Не очень, — отрывисто отвечает Вэл. Он и без меня знает, что я спрашиваю о Петре. И, судя по выражению его лица, я понимаю, что нас ждет тяжелое утро. — Приготовься, — тихо добавляет он.
Это все, что он собирается мне сказать. И меня это устраивает. Выбирая между Вэлом и Ефремом, я всегда лучше ладил с Вэлом. Думаю, это потому, что мы оба более угрюмы. Он, возможно, даже больше, чем я, если это возможно. Но я с ним общаюсь, даже если за то время, что я его знаю, мы перекинулись лишь парой слов. Больше всего в Вэле мне нравится то, что я всегда знаю, в каком положении я с ним нахожусь. Этого я не мог сказать о Ефреме.
Я делаю глубокий вдох, прежде чем постучать. Затем мой пахан вызывает меня.
— Где ты был? — Рычит Петр, как только я вхожу.
— В доме девочек, обустраивал их. — В моем голосе чувствуется усталость. Потребовалась целая вечность, чтобы организовать их всех и посадить на самолет сегодня утром. Как пасти кошек, клянусь. А когда мы вернулись в дом, он все еще был в полном беспорядке. Пришлось подметать здание, чтобы убедиться, что все чисто, заменить входную дверь и убедиться, что достаточно людей на месте, чтобы завтра не пришлось все делать заново.
Хмурый взгляд Петра смягчается, и он откидывается на спинку кресла, напряжение спадает с его плеч. Я чувствую, что той трепки, которую он собирался мне устроить, теперь не будет. Да и не так уж много вреда это принесет.
Я устал.
Опустившись в кресло на дальнем конце его стола, я откинул голову назад и позволил глазам закрыться. Я не спал три дня подряд, разыскивая этот чертов коттедж, где Михаил держал девочек. А вчера вечером, когда Мэл уснула в моих объятиях, я не мог перестать думать о том, как близко я был к тому, чтобы опоздать. Она сказала мне, что вчера вечером ее должны были выставить на аукцион — капитан Змей так и сказал, прежде чем уйти.
Я чуть не потерял ее, и теперь, когда у меня есть она, теперь, когда я знаю, каково это, держать ангела на руках и достигать небесных врат, я не могу снова потерять Мэл.
Я все еще прихожу в себя и понимаю, как отчаянно она мне нужна.
Ни к одной женщине я не испытывал таких чувств, как к ней, и теперь я знаю, что она тоже хочет меня. Я опасно близок к тому, чтобы сойти с ума из-за нее. Моя забота о ее безопасности доводит меня до исступления. Тем временем она так чертовски хочет вернуться к обычной жизни, но Михаилу было бы слишком легко снова нацелиться на нее в том состоянии хаоса, в котором мы сейчас находимся. И одна только мысль о том, что кто-то снова прикоснется к Мэл так, как он прикоснулся к ней, заставляет меня быть на грани помешательства.
— Ты выглядишь так же плохо, как я себя чувствую, — сухо замечает Петр.
Я так хочу спать и завязываю узлы, что почти забыл о причине, по которой он вызвал меня сюда раньше времени. Сидя, я беру себя в руки и потираю лицо ладонями, чтобы привести себя в чувство.
— Да, это была тяжелая неделя.
— Без шуток. По крайней мере, ты вернул девушек. — Его острый серый взгляд внимательно следит за мной, пока я киваю.
— Теперь мне просто нужно, чтобы Мэл перестала быть такой чертовски упрямой, — категорично заявляю я.
Петр фыркнул.
— Удачи тебе. — Затем, после минутной паузы, он захихикал.
— Что?
— Просто вспомнил о том первом дне, когда я пришел повидаться с девочками, когда они только-только сошли с грузовика. Я подумал, что она может врезать мне по яйцам, когда я предложил ей остаться у меня дома.
Темный смешок поднимается в моем горле, когда я качаю головой.
— Я подозреваю, что она уже не раз хотела дать и мне по яйцам.
— Правда? Мне всегда казалось, что она смотрит на тебя, как… не знаю, может быть, как потерявшийся щенок.
Я качаю головой.
— Иногда мне кажется, что ей нравится спорить со мной, просто чтобы вывести меня из себя. — Она точно знает, как использовать свой язык в качестве оружия. — Если я правильно помню, когда ты предложил ей крышу над головой, она без обиняков заявила, что она не проститутка.