«Это он».
Он стоит ко мне спиной, но в последний раз я видела его без рубашки. Мое тело было прижато к его телу. Мне кажется, что я прекрасно хорошо его знаю всего по двум встречам. Я чувствую, что он мой.
Я прикасалась к нему. Касалась его кожи. Чувствовала тепло его тела и ощущала холод его устремленных на меня глаз.
— Что такое? — наклонившись, шепчет мне на ухо Ария.
Я прикусываю губу, гнев скручивает мои внутренности. Но дело не в этом, потому что я чувствую гораздо больше. Жар разливается по моему животу, эмоции, которых я никогда не испытывала за всю свою жизнь, проносятся по моему телу.
Что это за... огонь, который охватывает каждый дюйм моей кожи? Я чувствую лихорадку, недомогание, когда по мне прокатывается волна тепла.
Это не избавляет меня от гнева или ненависти. Это никак не утоляет мою потребность ударить его и переломать ему кости точно так же, как он поступил со мной.
— Тот высокий. Это он сломал мне нос, — бормочу я.
Кто-то толкает Арию в спину, и она спотыкается, едва удержавшись на ногах.
Моя кровь из горячей превращается в ледяную, я прищуриваю глаза и, отступив назад, хватаюсь за рюкзак мрази, оттаскивая его назад. Он сильный, крупный чувак, и мне требуется вся моя сила, чтобы остановить его на полпути.
— Чувак, какого хе... — Он распахивает глаза, увидев, что это я. Новенькая девушка. — Какого черта ты делаешь?
Я держу его рюкзак, указывая на Арию.
— Ты, блядь, налетел на нее, ушлепок. Извинись перед ней, сейчас же.
Его распахнутые глаза превращаются в щелочки. Парень — панк, и видно, что у него проблемы с властью или с тем, что ему говорят, что делать.
— Съебись, — усмехается он.
— Рэйвен, остановись, — шепчет Ария, дергая меня за рюкзак.
— Отпусти меня, пизда, — плюет он в меня.
У меня раздуваются ноздри, я замахиваюсь кулаком, готовясь заехать ему в нос за то, что он самый большой член на планете. Вероятно, с самым маленьким членом между ног.
Когда моя рука движется вперед, она ударяется о раскрытую ладонь. Большую. Грубую. Теплую.
Сильную.
Большие пальцы обхватывают мой кулак, каждый палец медленно обвивает костяшки пальцев. Загорелая кожа на фоне бледной. Хватка сильная, и он медленно опускает ее мне на талию.
«Он».
Другой рукой он накрывает мою, обхватившую рюкзак Маленького Петушка. Он разжимает мои пальцы и вместо меня притягивает парня к себе.
— Что ты, блядь, сделал?
Его голос хриплый, как будто он только что встал с постели. Это тон, который должен быть запечатан в бутылке и храниться для худших дней. Или, возможно, просто для любого дня.
Долбоёб, который столкнулся с Арией, когда-то был дерзким и грубым со мной, но теперь для этого мужчины он слабый, немощный мальчишка.
— Ничего. Она просто схватила мой рюкзак и начала выебываться на меня. Я даже не знаю, кто она такая!
Он опускает взгляд на меня.
— Что он сделал?
У него хриплый голос. Резкий. Грубый, твердый и такой, такой чертовски сексуальный.
У меня пересыхает во рту, и я забываю, как использовать слова.
— Он, э-э. Он, э-э... столкнулся с моей кузиной. — Мой голос срывается на словах, и я чувствую себя гребаной идиоткой.
Его глаза опускаются на Маленького Петушка.
— Извинись.
Он смотрит на мою кузину.
— Извини.
Не похоже, что он говорит всерьез, но он также больше не ведет себя как мудак.
Ария смотрит на меня, ее глаза распахнутые. Испуганные. Неловкие.
Коридор начинает заполняться, и я знаю, что у нас есть несколько минут до того, как мы должны занять свои места на первом уроке. Если я не успею и меня запишут как опоздавшую, тетя Глория серьезно надерет мне гребаную задницу.
Я киваю, не сводя глаз с кузины. Он убирает руку с рюкзака Маленького Петушка, и через несколько секунд мужчина оказывается в конце коридора.
Он отпускает мой кулак, и я мгновенно опускаю руку к своим леггинсам, вытирая влагу с ладони.
«Какого черта я нервничаю?»
— Ты в моей школе, — это все, что он говорит.
«Да пошел он».
— Это моя школа.
Он приподнимает бровь, и я оглядываюсь через плечо, глядя на двух его друзей, наблюдающих за мной с любопытством на лицах.
— Вообще-то, это моя школа.
Он пристально смотрит на меня мгновение, пока его взгляд не опускается к моему носу
— Я думал, ты умерла.
Я сжимаю руки в кулаки, ногти впиваются в ладони. Гребаный ад, я хочу ударить этого парня по лицу.
— Ты — кусок дерьма. Тебе повезло, что я не наебала тебя в твоей школе. Но я не буду позорить тебя перед твоими друзьями.
Из его груди вырывается беззвучный смех, полный воздуха, а не юмора.
— Я рискну.
Эти слова. Его слова, которые вызывают у меня желание разорвать его надвое. Те, из-за которых у меня в первую очередь был сломан нос. Он жестокий и злобный, и, судя по его глазам, ему на самом деле плевать на всех, кроме себя.
Мудила.
Я прохожу мимо него, задевая его плечом, хотя он такой высокий, что мне кажется, будто я врезаюсь плечом в его грудную клетку, которая сама по себе кажется гребаным кирпичом.
Этот парень, должно быть, принимает стероиды.
Я открываю свой шкафчик и чувствую, как рядом со мной дрожит Ария. У меня трясутся пальцы, и я ужасно сильно хочу запрыгнуть ему на спину, как в «Инферно», и впиться зубами в его шею.
Ненавижу, что его вкус так чертовски хорош. Соленый, мужественный и такой чертовски собственнический. Ненавижу, что какая-то часть меня хочет снова вгрызться в него, не для того, чтобы причинить ему боль, а для того, чтобы этот вкус остался на моем языке.
— Чертов мудила.
— Он сломал тебе нос? Тот огромный парень? Может, нам стоит пойти и рассказать кому-нибудь?
Я закрываю глаза, закатив их под веками, а потом поворачиваюсь и смотрю на Арию.
— Он не сделал ничего такого, на что он не способен. Это часть «Инферно», Ария. Не будь глупой.
Она кивает, открывая свой шкафчик и укладывая в него вещи.
— Ты просто выглядишь очень обиженной. Я вижу, что что-то не так. Ты ходишь так, словно все твое тело — сплошной синяк. — Ее лицо кривится от дискомфорта. — Мои родители сделали это с тобой?
Я закрываю шкафчик, ненавидя то, каким расстроенным звучит ее голос. Сейчас не место и не время говорить ей, что ее родители буквально изранили меня с ног до головы.
— Не спрашивай меня об этом, Ария. Не здесь. Все в порядке.
Она прищуривает глаза, и я вижу, как слова проносятся у нее в голове.
— Прекрати, Ария. Прекрати, — цежу я сквозь стиснутые зубы.
Она смотрит на меня еще мгновение, и я знаю, что Ария хочет надавить, но раздается звонок, спасающий меня от ее допроса.
— Увидимся после первого урока.
Я протягиваю руку, хватаясь за ее пальцы, в которых она стискивает тетрадь.
— Остынь немного. Постарайся не выглядеть так, будто шагаешь в огненную пропасть. Все будет хорошо, а если нет, ты знаешь, где меня найти.
Она шевелит пальцами, и ее лицо и спина расслабляются.
— Спасибо, Рэйвен. Я люблю тебя.
Я смакую слова у себя на языке. Она не часто их произносит, хотя я знаю, что это правда. Я не могу вспомнить, когда в последний раз слышала эти слова, по отношению ко мне.
— Я тоже люблю тебя, Ария.
Интересно, настанет ли когда-нибудь день, когда я пойду в школу, и обо мне не будут шептаться как о новенькой, или бедной девочке, или девочке, которая выглядит хреново с синяком на лице? Даже фунт консилера сегодня утром не смог скрыть зелень вдоль переносицы.
Ария, похоже, прислушалась сегодня утром к моему совету, и ее не беспокоят никакие слова, которые говорят люди. Они даже не грубят. Они просто любопытны и любят посплетничать, что раздражает меня больше всего на свете.
— Кто-то сказал, что на нее набросились после школы на прошлой неделе, как ты думаешь, это действительно произошло? — шепчет какой-то парень за соседним столиком и, не сводя с меня глаз, макает картошку фри в лужицу кетчупа.
Он опрятный, у него слишком много геля в волосах, и я знаю, что могла бы уложить его на задницу одним движением запястья. Он состоит из одних костей и конечностей, на нем нет ни мышц, ни жира. Он не мужчина.
«Совсем не похож на него».
— Возможно. Я слышал, что она получила за свой базар, — говорит парень рядом с ним.
Я вздыхаю и отпихиваю от себя тарелку.
— Я иду в туалет. Сейчас вернусь, — говорю я Арии, которая работает над домашним заданием, ее обед отодвинут в сторону, тарелка чистая.
Это единственное преимущество этого места. Еда безупречна. Все готовится высококлассными поварами, и ничего — ничего — не упаковано, не заморожено и не переработано.
Ария поднимает взгляд, ее карандаш с легким стуком падает на бумагу.
— Я могу пойти с тобой.
Я качаю головой, хватая из-под стола свой рюкзак.
— Нет, оставайся здесь. Я сейчас вернусь.
Мне нужно время. Просто мгновение, чтобы не нужно было говорить, притворяться или прислушиваться к голосам.
Я отчаянно нуждаюсь в моменте полной тишины.
Проходя через кафетерий по направлению к двери, я не обращаю внимания на поворачивающиеся головы и задерживающиеся взгляды.
— Эй! Рэйвен! Подожди!
Я быстро оглядываюсь через плечо и вижу сидящего на столе Чарльза или Чада. Его кеды «Конверсы» соскальзывают со скамейки, он, оттолкнувшись, встает и, схватив рюкзак, мчится ко мне.
«Нет. Пожалуйста, нет».
— Привет, Рэйвен, — ускорив шаги, он оказывается у меня за спиной, и я чувствую на своей шее жар его тяжелого дыхания.
«Слишком близко».
Я едва удостаиваю его взглядом.
— О, привет. Я скоро вернусь. Я просто иду в туалет.
— О, ну тогда я могу проводить тебя. — Он шагает впереди меня, на его лице задорная улыбка.