Я не видел Рэйвен, с тех пор как вчера вышел из переулка, ее лицо было бледным и мокрым от пота. И сразу понял, что что-то не так, но у меня не было времени выяснить, что происходит на самом деле. Сегодня не смог пойти в школу: утром позвонил отец и сказал, что у него есть для меня кое-какая работа. Я знал, что это означает убийство, а с учетом того, что Рэйвен постоянно занимала мои мысли, нуждался в этом сейчас больше, чем когда-либо.
Интересно, знала ли она о моем исчезновении? Искала ли девушка меня? Сидела ли в библиотеке, надеясь, что я снова появлюсь? А может, Рэйвен вообще не заметила моего отсутствия и весь день просидела с Чадом Андерсоном?
После этой встречи я буду копать глубже, как в отношении Убийцы Ворона, так и в отношении Рэйвен. А завтра, когда снова буду ее тренировать, расскажу ей все мельчайшие подробности, которые узнаю о ней.
— Что у тебя есть для меня, Каэлиан? Было так тихо, что я уже почти подумал, не нашел ли ты того парня, но после всего, что до сих пор показывают в новостях, ты ни о чем не упоминал. Ты вообще что-нибудь узнал, сынок? — В голосе отца слышится раздражение. Он терпеть не может ждать, и часть меня хочет надрать ему задницу. Отец заставляет всех выполнять грязную работу, пока сам сидит, попыхивает сигарами и отдает приказы.
Но потом я проглатываю свои мысли, потому что в свое время у него была своя доля грязных дел, и он помог построить этот бизнес и расширить его до того, чем он является сейчас.
Я лезу в карман, как вдруг нас прерывает звук царапающей по двери лапы. Дядя Марко встает, чтобы открыть дверь для Роско, а я достаю белый клочок бумаги, на который смотрю весь последний день. На нем грязные каракули ворона и слово «Привет».
Я бросаю клочок на стол.
Мой отец берет его и расправляет.
— Где ты это взял? — осторожно спрашивает он.
— Нашел на машине в переулке возле «Инферно».
Я не хочу говорить ни слова о Рэйвен. Пока не узнаю о ней. Сейчас это только вызовет подозрения.
— Это не типичный материал для подражателей Убийцы Ворона. Откуда нам знать, что это вообще он? — спрашивает дядя Марко, изучая бумагу прищуренными глазами.
— Это он.
Не знаю, как могу это определить, но я могу. Штрихи ворона почти так же похожи, как и вырезанные на лбу. Да, можно повторить, но не так. Я смотрел на бумагу, пока у меня не начали слезиться глаза, и знал, что это точная копия.
— Зачем подражателю понадобилось класть это на чью-то машину? Ты знаешь, чья это машина? — спрашивает Габриэль с конца стола, едва взглянув на рисунок.
Я качаю головой.
— Я работаю над этим.
Он пристально смотрит на меня, наша братская связь слишком чертовски сильна, чтобы я мог ему солгать. Габриэль знает, что что-то не так, но не говорит об этом. Не сейчас.
Он кивает, отводя от меня взгляд.
— Значит, ты нашел этот листок бумаги, не зная ни одной гребаной детали об этом дерьме, о том, на чьей машине оно было, или почему оно было там? Что, черт возьми, ты делал? — рявкает на меня отец.
Роско подходит ко мне, его напряженное тело прижимается к моему. Он чувствует напряжение в комнате. Опускаю руку ему на спину и успокаивающе похлопываю его. Он никогда бы не стал вести себя так с моей семьей, они и его семья тоже. Но, в конце концов, Роско мой, и он уничтожит любого, кто попытается со мной связаться.
— Я собираюсь разобраться с этим сейчас. Я только что сообщил тебе новости. Это то, что ты хотел, — протягиваю руку через стол, хватаю скомканный листок бумаги и засовываю его обратно в карман.
Дядя Анджело приподнимает брови.
— Приходи завтра с настоящими новостями, Каэлиан. Мы должны знать, что происходит с этим парнем, и позаботиться о нем. Больше никаких послаблений.
Я стискиваю зубы, резко киваю ему и отодвигаю стул. О нем действительно нужно позаботиться. Они правы. Я должен перестать валять дурака и заняться делом. Хватит беспокоиться о сучке, которая вторглась в мои мысли, с тех пор как я уложил ее на задницу.
— Я вернусь завтра, — свистнув, мы с Роско выходим из ресторана, затем возвращаемся к моей машине и едем домой.
До завтрашнего дня мне нужно кое-что раскопать. И не только для того, чтобы ввести в курс дела мою семью, но и когда я буду тренировать Рэйвен. Потому что, когда увижу ее, она мне все расскажет.
Она расскажет мне все.
Темноволосые девушки.
Маленькие.
Молодые. От шестнадцати до двадцати.
Никаких записей.
Все они были изнасилованы или подверглись сексуальному насилию в той или иной форме.
Об этом парне почти ничего неизвестно. Даже подключившись к сети ФБР, к которой у нас есть удобный доступ, мы ничего не узнаем. Этот парень — чертова загадка. Он скрытен и не оставляет после себя ДНК. Нет ничего.
Ничего, блядь.
Это настораживает, честно говоря. И после безуспешных поисков, которые приводят только к тупикам, я решаю отложить это в сторону и приступить к следующему поиску.
Рэйвен Эббот.
Да, я смог узнать ее фамилию по номеру машины. Достаточно легко. За исключением того, что внесение ее имени в базу данных, как ни странно, приводит к очередному тупику.
Это никогда не бывает тупиком.
Просматривая страницу за страницей, выясняю, что она была на домашнем обучении, с тех пор как шесть лет назад переехала к своим тете и дяде. Это достаточно легко найти. С ней также живет ее двоюродная сестра Ария. Должно быть, это и есть та тихоня, которая была в «Инферно». Идиотская идея — привести ее туда. Уверен, это худшее, что у нее было в жизни, и вряд ли она когда-нибудь будет настолько глупа, чтобы сделать это снова.
Вот только до одиннадцати лет ее как будто не существовало. Нет ни больничной карты, ни свидетельства о рождении, ни номера социального страхования. Она появилась в доме тети и дяди в одиннадцать лет и начала свою жизнь.
«Кто ты, Рэйвен?»
У меня горят глаза и болят пальцы от перелистывания всех имеющихся у нас баз данных. Их так много. Я мог бы найти в мире кого угодно и что угодно, если бы захотел. Гребаная элита Голливуда — педофилы, и политики, которые творят дерьмо, о котором никто не хочет знать.
Все это у меня в доступе.
Но Рэйвен Эббот? Она — гребаная загадка.
Я со стоном захлопываю ноутбук, понимая, что дальнейшие поиски ни к чему не приведут. Она сама должна рассказать мне о себе. Если хочу помочь ей или защитить ее, Рэйвен должна рассказать мне все. Как бы больно ни было, я вытяну из нее все.
Шаг за шагом, пока не разгадаю ее полностью и не раскрою все секреты.
Я наблюдаю за ней издалека, хотя она меня пока не замечает. Мой «Рубен»6 лежит нетронутым на моей тарелке, и запах косяка Маттео обволакивает меня. На улице относительно погожий денек, дождь и тучи разошлись, выглянуло солнце. Странно ощущать солнце на своей коже, когда все, к чему я привык, — это дождь и тучи.
Габриэль подталкивает меня локтем, крепко сжимая косяк в пальцах. Я выхватываю у него косяк и делаю затяжку, наблюдая за тем, как Рэйвен и ее кузина, которую, как я теперь знаю из своих исследований, зовут Ария, идут по кафетерию в поисках места, где можно присесть.
Я впервые вижу ее сегодня, и понятия не имею, придет ли она позже, но рассчитываю на это.
Они находят столик в самом центре, и Рэйвен садится, делая вид, что ей наплевать на всех и вся. А вот ее кузина — полная противоположность. Ария жаждет всеобщего признания, но у нее не хватает самоуважения, чтобы понять, куда смотреть. Она выглядит потерянной, словно ей не хватает частички себя, и даже не знает, как ее найти.
Я делаю еще одну затяжку и возвращаю косяк Маттео. Однако, взглянув на него, понимаю, что Рэйвен привлекла внимание обоих.
— Что это с ней? — бормочет Маттео. — Она что-то скрывает.
Габриэль бросает на меня косой взгляд.
— Каэ? Ты знаешь что-то, чего не знаем мы?
Я приподнимаю брови.
— Что я могу знать?
— Не знаю, но на днях ты, похоже, был чертовски настойчив в отношении нее.
Я молчу, стиснув зубы.
— Каэлиан просто хочет ее трахнуть. Не волнуйся, старший брат, я думаю, мы все хотим, — выдыхает Маттео, его легкие полны дыма. — Честно говоря, я просто рад узнать, что твой член работает.
Я со вздохом закрываю глаза.
— Есть еще кое-что, не так ли, Каэлиан? Не только девчонка что-то скрывает, — говорит Габриэль, и предостережение в его голосе заставляет меня широко распахнуть глаза.
Я смотрю на него, делая ему собственное предупреждение. Он не хочет говорить об этом. Не о ней.
Я ничего не скрываю от своих братьев, поэтому знаю, что Габриэль злится из-за того, что его оставляют в неведении, но пока не пойму, что, черт возьми, происходит, не могу сказать ему полуправду о девушке, которая занимает так много моего внимания. Это выглядит не очень хорошо.
Это опасно. Она может быть опасна.
— О, смотри. Она нас заметила, — хихикает Маттео.
Перевожу взгляд на нее, а она уже встает со своего места, бросив тарелки, и они с Арией идут к нам. Я сажусь ровнее, выпрямляя спину, когда ее глаза встречаются с моими.
Голубой портал, в котором смешались свет и тьма. В них есть резкость, заставляющая отвести взгляд. Она смотрит на меня так, словно готова править миром. Как будто не боится того, что последует дальше.
А должна бы. Она должна быть в ужасе.
— Каэлиан.
Рэйвен произносит мое имя с такой фамильярностью, что оба моих брата застывают рядом со мной. Я замираю рядом с ними, глядя на нее с пустым лицом.
Ее кузина, кажется, нервничает, когда оглядывает всех нас. Как будто мы знаменитости или, может быть, ее злейшие враги. Я вижу, как дрожит ее челюсть. Она не может смотреть никому прямо в глаза.