В небольшом помещении вообще никого не было видно, кроме уборщицы, лениво размазывающей шваброй воду по полу. Она стояла ко мне спиной и похоже не замечала. Я покашляла, пытаясь привлечь внимание. Сработало.
- О, здравствуйте, милая! Как я рада видеть вас! – женщина лет сорока расплылась в счастливой улыбке и сделала пару шагов в мою сторону.
- Доброе утро, - растеряно сказала я.
- Как вы, дорогая? - женщина, которую судя по табличке на голубой униформе звали Саманта Томас, положила морщинистую руку мне на плечо.
- Эмм… я в порядке. С кем я могу… - начала я.
- Саманта, в палате двадцать три требуется ваша помощь! – прервал нашу беседу высокий мужчина с тёмными волосами. - Быстрее, мисс Томас!
- Простите, дорогая! Я должна идти, – тихо проговорила она и быстро удалилась прочь.
На мужчине была униформа медбрата. Дождавшись, когда Саманта скроется в палате в конце коридора, он снова посмотрел в мою сторону.
- Могу я вам помочь? – громко спросил медбрат, пока его голубые глаза, жутковато контрастирующие с низкими тёмными бровями, оценивающе блуждали по моему лицу. Мужчина подошёл ближе. Оказалось, что он дюймов на семь-восемь выше меня.
- Простите, меня зовут Билл. Я медбрат в этой клинике.
- Здравствуйте, меня зовут Клэр Паркер, – я протянула руку для приветствия, Билл аккуратно пожал её, не сводя ледяных глаз с моего лица. - Я студентка, пишу работу о давнем преступлении. Можно ли с кем-то поговорить о вашей пациентке?
- О ком?
- Лоуренс Ава.
Молчание.
- Ну так вы поможете мне?
- Мисс Лоуренс не наша пациентка, – отрезал он.
- То есть как? В газетах говорилось, что её поместили сюда на лечение, – я полезла в сумку за распечатанными статьями.
- Я хотел сказать, что она больше не наша пациентка. Её выписали, – сухо произнёс Билл.
- Что? Такое возможно? Разве она не совершила преступление?
- Стойте! – перебил мужчина, выставив перед собой ладони, и улыбнулся такой доброй и тёплой улыбкой, что сразу расположил к себе. – Понимаете, что бы она не совершила, она была больна. Здесь её лечили много лет. И выписали отсюда здоровой. Она теперь другой человек, понимаете? – он склонил голову на бок, пытаясь поймать мой растерянный взгляд.
- Вы знали её?
- А вы?
- Да нет же, я просто пишу статью, – ещё немного и у меня бы начался приступ паники.
- Послушайте… Клэр, ведь так?
Его вопрос был скорее риторический, но я быстро кивнула.
- Хорошо. Клэр, может нам лучше встретиться где-то вне клиники? Я расскажу всё, что смогу. Идёт?
- Ладно. Где мы можем увидеться?
- Оставьте мне свой номер. Рабочий день закончится в шесть, а потом у меня кое-какие дела. Я позвоню, когда освобожусь.
Ну надо же, как всё просто.
Меня охватило неприятное свербящее чувство тревоги. То самое, когда ты точно не понимаешь, чем именно это беспокойство вызвано.
- Отлично, спасибо, – натянуто улыбнулась я и продиктовала ему свой номер. - Увидимся.
- Непременно, – подмигнул он, повернулся и пошел по коридору в сторону, куда ранее ушла Саманта Томас.
Не дожидаясь, пока он скроется из вида, я направилась к выходу.
Села в машину, только потом заметив, что вместо дождя падали мелкие сияющие снежинки. Но они таяли, едва касаясь земли. Зато ложились нежной вуалью на грузный мрачный забор.
Взревел мотор, эхо от которого наверняка долетело до самого Хэйзвуда.
Я достала телефон и пару минут размышляла, стоит ли звонить Дэвиду. С одной стороны мне хотелось услышать его голос, а с другой не хотелось отвлекать его от его важных переговоров. Если здесь сейчас одиннадцать утра, то в Нью-Йорке час дня, а значит самое время для деловых обедов. Но, если уж быть до конца честной с собой, то я скорее боялась расстроить саму себя, ведь если я позвоню, а он снова занят, что я почувствую? То же что и обычно в таких случаях – разочарование.
До города я добралась значительно быстрее, чем ожидала. Скорее всего потому что туман рассеялся. В пути у меня появилась идея, как убить время, пока Билл не освободится.
Я припарковалась у Ратуши города Хэйзвуд.
Крохотное строение из красного кирпича с тонкими белыми колоннами и четырёхскатной крышей, укрытой чёрной черепицей, пряталось между лохматых елей и пихт. На игольчатых лапах сверкала россыпь дождевых капелек. Пронизывающий ветер лениво покачивал ветви, стряхивая ледяную воду, и доносил резковатый, древесно-свежий запах влажной хвои и смолы до самой парковки.
Под ботинками хрустел гравий, накрапывал дождь, размеренно барабаня по парке. Я выдохнула облачко пара и поёжилась.