- Да.
- Что? Так просто? И всё?
- А чего ты ожидала?
- Ну, что ты придумаешь кучу отговорок, чтобы не помогать. Не могу поверить…
- Ты ни разу не попросила напрямую о помощи в поисках самой Авы, – спокойно сказал он. – Допивай свой шоколад и доешь пирог. Тебе нужно подкрепиться. Выглядишь истощённой.
- Так ты знаешь, где она? – недоумевала я, запихивая в рот большой кусок тёплого пирога и запивая половиной чашки шоколада.
- Знаю. У меня есть адрес.
- И давно?
- Недавно. Не болтай, подавишься.
- Ладно.
Я на всё была согласна, лишь бы поскорее увидеть Аву Лоуренс, из-за которой я притащилась в такую даль. Надеюсь, это прояснит всё и поможет избавиться от кошмаров. Ну, пожалуйста.
- Готова?
- Конечно!
Нам предстояло дойти до мотеля пешком, чтобы взять машину. Небо совсем почернело и начал моросить дождь. Ветер значительно усилился. Не лучшее время для променада.
Я быстро семенила, пытаясь поспеть за Биллом, хотя он шёл спокойным размеренным шагом. При таком урагане вести беседу не представлялось возможным, да и не особо хотелось. Я была занята размышлениями о том, что, наконец-то, увижу Аву Лоуренс, а также, как и о чём буду с ней говорить. Билл, похоже, тоже глубоко погрузился в свои мысли. Он шёл молча, оглядываясь время от времени, проверяя, не отстала ли я слишком сильно.
- Мы поедем прямо сейчас? На твоей машине или на моей? – нетерпеливо начала я, когда мы добрались до парковки перед мотелем.
Билл остановился в паре шагов от меня, посмотрел на часы на правой руке.
- Билл? – повторила я, но язык с трудом слушался и будто не помещался во рту.
Я моргнула несколько раз, пытаясь собрать раздвоившийся образ Билла перед глазами воедино, но ничего не вышло.
- Что-то не так… - невнятно проговорила я, пытаясь соединить слоги в слова. – Билл…
Он поднял глаза и закусил нижнюю губу. Его лицо выглядело… виноватым? Как раз перед тем, как расплыться в размытое пятно. Он сделал шаг навстречу, словно в замедленной съёмке.
Тошнота подкатила к горлу с неимоверной решительностью. О, нет, нет. Только не это.
- Прости меня, Клэр… - раздался тёплый, обволакивающий голос откуда-то издалека.
Я изо всех сил пыталась сфокусировать зрение на его лице. Ему правда жаль? За что?
Попятившись, я едва почувствовала ноги. Они были, будто ватные. Я потеряла равновесие и начала медленно заваливаться вперёд. Ожидание удара об землю порядком затянулось, но мокрого асфальта прямо перед носом я так и не увидела, и ощущение боли от падения не последовало.
Я стремительно проваливалась в темноту, растворяясь в ней без остатка.
Глава 10.
Дымка. Плотная, непроницаемая, тяжёлая. Она окутывает меня со всех сторон морозным воздухом. Движется в причудливом, иллюзорном танце. Душит.
Единственный звук, который оглушительным эхом разносится вокруг, это стук моего сердца. Ритмичный, нарастающий, дикий, обнажающий мой страх.
Пытаюсь сделать шаг вперёд, но что-то мешает. Протягиваю руку сквозь белоснежный, густой, цепкий туман. Пальцы сразу касаются гладкой поверхности. Рука мягко скользит по нежной шёлковой ткани. Она повсюду. Буквально поглощает меня в свои липкие объятья.
Слишком близко. Пульс ускоряется. Дыхание учащается. Ком в горле мешает сглотнуть вязкую слюну. Глаза начинает жечь от слёз. Мурашки пробегают по спине.
Яростно ударяю по ткани холодными руками, сжатыми в кулаки.
На мгновенье туман замирает. А потом исчезает.
Крохотный мир вокруг переворачивается, и меня парализует пониманием того, что я не стою на ногах. Я лежу. В ящике, обшитом изнутри тонким голубым шёлком.
Маленькие волоски на руке приподнимаются.
Дышать. Не забывай дышать.
Гроб. Это гроб. И я внутри.
Пытаюсь закричать. Ничего. Я будто рыба, выброшенная на сушу.
Ломая ногти, разрываю нежную ткань, оставляя вертикальные дыры. Сквозь которые отчаянно скребусь в деревянную «дверь», оставляя неоново-красные следы на кусочках шёлковой обивки. Мелкие щепки больно впиваются под ногти.
Вдруг поверхность под ладошками начинает мягко вибрировать. Медленно белое сияние просачивается в щель приоткрытой крышки гроба, заполняя моё укрытие ярким ослепляющим светом.
Я пытаюсь разглядеть что-то или кого-то в этом свечении, но глаза обжигает. Мне приходится прикрыть лицо окровавленными руками.
Фокусируюсь на своих пальцах, свет за которыми становится невыносимо болезненным.
Зажмуриваюсь. Снова открываю глаза.
За руками перед поим лицом лампа. Лампа на прикроватной тумбе в комнате мотеля. Я в своей постели.