Слава богу. Слава богу это просто очередной кошмар. Не думала, что буду радоваться этому.
Спускаю ноги с кровати, но не чувствую холодные деревянные половицы обнажёнными стопами. Что за чёрт?
Тянусь ногами к полу, но там пустота.
Наклоняюсь. Вместо пола только чёрная бездна. Что? Что происходит?!
Забираюсь на кровать, сжимая в кулаке синее покрывало, но оно плавно растворяется в моей руке. А следом за ним и массивная кровать.
Я падаю в темноту, и уже жалею, что закрывалась от белого сияния, лёжа в гробу.
Даже толком не понимаю, куда именно лечу. Вниз или вверх. Вокруг только тьма. Ничто.
Вспышка.
Я рывком села на кровати среди горы скомканных одеял.
Боже.
Я снова в комнате мотеля. Майка прилипла к вспотевшему телу. Ущипнула себя за руку, чтобы убедиться, что это точно не продолжение сна. Больно.
Тусклый свет пробивался сквозь зашторенное окно. Завывание ветра и дробь об стекло оповещали о том, что буря усилилась, пока я была в отключке. Щёлкнула включателем лампы рядом с кроватью.
Голова была тяжёлой, но уже не болела. Навязчивый шум в ушах тоже исчез. Я потёрла глаза руками. Где мой телефон? Тебе не жить, Билл Эванс.
Больше никогда не буду пить горячий шоколад. Корица, блин. Ага.
Чёртов Билл. Он заплатит за это.
Обнаружив телефон на комоде, я попыталась встать с кровати, но запутавшись в простынях, с глухим звуком плашмя рухнула на пол. Яростно сдёрнув намотанный комок ткани с ног, я швырнула его в стену и разрыдалась. Слёзы лились ручейками, обжигая разгорячённые щёки. Ком в горле и громкие всхлипывания душили.
Не в состоянии говорить, отправила сообщение:
«Какого хрена ты сделал? Я же доверяла тебе! Зачем?».
Мне нужно поговорить с кем-нибудь.
Майк. Он был прав насчёт Билла.
Натянула чёрные джинсы, тёплую светлую рубашку и ботинки. Взяла куртку, телефон, ключи от машины и выбежала под дождь.
Телефон завибрировал в кармане. Билл.
Иди к чёрту. Сбросила.
Мотор запустился только с третьего раза, я резко сорвалась с места, шлифуя мокрый асфальт. Мне нужно срочно попасть в полицейский участок. Если повезёт, найду Майка там.
Как Билл мог так поступить со мной? И, главное, зачем ему это? Пообещал, что поможет и отвезёт меня к Аве Лоуренс, а на деле опоил меня какой-то дрянью и уехал.
Сухость во рту стала нестерпимой, саднило горло. Я заёрзала на жёстком сиденье и отстегнула ремень безопасности. Нащупав на полу с пассажирской стороны полупустую бутылку с водой, выпила залпом всё до последней капли и бросила обратно.
Снова почувствовала в кармане телефон. Опять Билл. На этот раз я решила ответить.
- Что?! – рявкнула я.
- Клэр, пожалуйста, дай мне объяснить.
- Иди к чёрту!
- Я выезжаю к тебе, дождись меня, ладно? Я обещаю рассказать всё, что ты хотела узнать, – на фоне послышалось, как завёлся мотор пикапа.
- Нет. Я больше не верю тебе, Билл.
- Клэр… - начал он, но я не дала закончить.
- Ты в своём уме!? Думаешь, я снова поверю тебе?
Я отключила звонок. Руки тряслись, а нижняя губа начинала дрожать, пришлось её закусить, чтобы не разрыдаться вновь.
Впереди замаячили фары, но, судя по тому, как медленно, они приближались, машина не двигалась навстречу. Подъехав ближе, стало ясно, что это машина шерифа Портера. Дверь с водительской стороны оказалась открытой, но рядом никого видно не было.
Я стёрла слёзы мягким рукавом рубашки, шмыгнув носом, и накинула капюшон. Телефон снова оповестил о том, что Билл, мать его, никак не хотел оставлять меня в покое. Разберусь с ним позже. Оставив трубку в машине, я вышла под дождь.
Возле полицейской машины, с водительской стороны и перед капотом, были следы, которые вели в лес. Осмотревшись, я пошла в ту же сторону, куда, судя по всему, ранее ушёл Кристиан.
Деревья в этой части леса росли очень густо, что очень затрудняло путь. В добавок к этому, опускались сумерки, становилось холоднее, пар клубился вокруг меня, при каждом тяжёлом выдохе. С лохматых веток шумно капала дождевая вода. Почти весь снег, заваливший Хэйзвуд сугробами накануне, растаял. Остались лишь небольшие белые островки, среди липкой грязи вперемешку с гнилой листвой и пожухшей травой.
Пробираясь сквозь колючий кустарник, я оцарапала щёку. Выругавшись себе под нос, обернулась на ненавистную ветку, усеянную острыми иглами, отчего споткнулась и упала, с громким шлепком приземлившись ладонями в вязкий ил.
- Чёрт.
Этот день становился всё лучше и лучше.