- Она убила родителей! – в отчаянии выпалил я. – Отец избивал её!
- Чего?!
- Слушай, она… она… я слышал, как её мать говорила, что Ава не совсем здорова… добавь к этому побои отца и его грязные похождения за одноклассницей дочерей…
- Вот урод, – тихо, скорее для себя, пробормотал Джоэл.
- Именно.
Джоэл опустил голову и явно что-то обдумывал. Я видел, что он мечется между правильным и неправильным, взвешивает все за и против.
Он знал, как обращался со мной отчим. И возможно, вполне возможно, он поймёт мои мотивы… Сохранит эти тайны. Надеюсь. А если нет, то мне придётся…
Джоэл медленно опустил телефонную трубку на тумбу и потёр лицо ладонями, сильно прижимая пальцы к глазам, будто пытался заставить их забыть то, что он увидел ранее.
- Будь осторожен, друг, – Джоэл подошёл ко мне и сжал плечо. – Я сотру запись с камер наблюдения внутри и снаружи. Если спросят, скажу, что это дряхлое дерьмо давно неисправно.
- Спасибо.
Мне стало немного стыдно за мимолётную мысль о том, что я смог бы навредить этому парнишке.
- Береги Валери.
Мы пожали руки, после чего я сел в машину и на полной скорости помчался сквозь тьму, оставляя позади ненавистный город.
Я был уверен, что никогда сюда не вернусь, но вышло иначе. Причём очень скоро.
17 октября 2003 год.
Яркие лучи восходящего солнца, просачиваясь через густо растущие ели, лениво скользили по коже и ласкали теплом. Прохладный ветерок через приоткрытое окно наполнял салон машины утренней свежестью.
Я свернул с шоссе и проехал по глиняной тропе настолько далеко, насколько позволял лес. Когда ели, царапающие ясное небо, преградили мне путь, превратившись в густую непролазную чащу, заглушил мотор и откинул голову на подголовник водительского сиденья, шумно втянув аромат сырой коры, окутывавший едва я съехал с дороги.
Влажный туман обнимал лохматые еловые ветки, делая их совсем мокрыми и тяжёлыми, отчего они тянулись к земле, покачиваясь на лёгком ветерке и стряхивая блестящие капли росы.
Нам приходилось делать длительные остановки, прячась в лесах, которые встречались по пути, в течении дня, потому что солнце нагревало кузов машины, что очень затрудняло пребывание Авы в багажнике.
Отдыхать в мотеле или ещё где-то, где нас могли увидеть люди, не представлялось возможным, потому как Ава была не совсем адекватна с того момента, как очнулась. Она не произнесла ни единого слова за эти несколько дней. Либо просто молчала, либо впадала в истерику, крича, кусаясь и размахивая руками и ногами.
В конечном итоге, пришлось связать её, чтобы она не навредила себе. В салоне автомобиля везти её тоже было нельзя, потому что в любой момент нас могли остановить копы и, увидев связанную девицу на заднем сиденье, вряд ли отпустили бы нас с миром.
Поэтому мы делали остановки в лесной чаще в дневное время, а вечером я возвращал её в багажник, и мы продолжали путь в Мэн.
Я всегда мечтал побывать в Йеллоустонском национальном парке, но никогда не думал, что это произойдёт при подобных обстоятельствах.
Мы старались останавливаться подальше от туристических маршрутов, для этого пришлось купить карту, чтобы никто случайно не услышал и не увидел беснующуюся девушку в открытом багажнике.
Мелкие камешки вперемешку с сухими хвойными иголочками и ветками шуршали под ногами. Я устало обошёл Тойоту сзади и приоткрыл багажник.
Ава прищурилась от ярких лучей, ранящих глаза, после долгого нахождения в темноте. Я аккуратно убрал с её лица длинные спутанные волосы. Она отстранилась, насколько это позволяло замкнутое пространство багажника моей машины.
Я щёлкнул маленьким канцелярским ножом, демонстрируя его Аве, чтобы она не делала резких движений, иначе может пораниться. С последовательным трещанием ржавое лезвие до середины вылезло из пластиковой ручки.
- Без глупостей, ладно? – сказал я. – Освобожу тебя.
Она кивнула.
Я был удивлён её сегодняшнему поведению. Не знаю, что послужило таким переменам, но сегодня Ава была похожа на себя прежнюю.
Осторожно я перерезал множество слоёв клейкой ленты, крепко обмотанные вокруг щиколоток, и помог девушке приподняться и сесть, спустив ноги на землю. Связанными за спиной руками, она держалась за одеяло, которое я расстелил, чтобы поездка вызывала меньше дискомфорта, если такое вообще возможно, когда речь идёт о путешествии в багажнике автомобиля.