Может в Орегоне считается нормальным вот так пялиться на незнакомых людей?
Да где же эти чёртовы деньги!
- Мы с вами нигде не встречались, мисс? – немного застенчиво поинтересовался мужчина.
- Эээ, не думаю. Я не местная, – кратко ответила я, протягивая ему кредитку.
Он медленно провел картой через терминал. Перед тем, как вернуть её, прочёл имя, указанное на лицевой стороне.
- Простите, просто у вас такое знакомое лицо. Наверное, я обознался.
- Далеко отсюда Хэйзвуд? – попыталась я перевести тему.
- Пара миль на запад, – задумчиво произнёс рыжий мужчина, судя по бейджу на зелёной футболке, его звали Джоэл. – Вы приехали кого-то навестить? – не унимался Джоэл, буравя меня испытывающим взглядом.
- По делам. Там есть мотель, где можно остановиться?
- Да, конечно! Городок, крошечный, но мотель там есть. Езжайте по восемнадцатому шоссе, прямо на въезде в Хэйзвуд слева от дороги увидите табличку «Блэкаут мотел». А может и не увидите, - хохотнул Джоэл, хотя глаза остались настороженными, - у них там вечно проблемы с проводкой, может не гореть несколько букв.
- Я поняла, спасибо. Всего доброго, – поблагодарила я и поспешила к выходу.
Онемевшей от холодного ветра рукой повернула вечно заедающий ключ и, подняв глаза, увидела, как Джоэл выходит на улицу и решительно движется в сторону моей машины.
Мне стало не по себе от его, почти маниакальной, навязчивости. Я быстро отвела взгляд и начала торопливо выезжать на шоссе, в зеркало заднего вида было видно, как он сделал ещё несколько шагов, затем махнул рукой и остановился.
Я отправилась в сторону Хэйзвуда.
***
Вдалеке заплясали красные огоньки. Наверное, об этой вывеске говорил работник заправки.
Я припарковалась и выбралась из машины с большой неохотой. На улице меня объял полнейший мрак, холод и плотный сырой туман.
Подойдя к стойке, нажала на звонок. Из подсобного помещения выглянул молодой парень с засаленными светлыми волосами до плеч. Он, похоже, был несколько удивлён тому, что кто-то зашёл сюда.
- Привет, - застенчиво произнёс он, - чем могу помочь?
- Добрый вечер, мне нужна комната, – сказала я, осматриваясь.
Стены были оббиты деревянными панелями и выкрашены в жёлтый цвет. Всю левую сторону занимали рамками со старыми фотографиями с разных городских мероприятий. На каждом фото улыбались группы людей. Потёртый коврик со старомодным узором скрывал дощатый пол. Помещение освещала лишь маленькая лампа без абажура на краю стойки и праздничные огоньки, прикреплённые к маленькому шкафчику со стеклянной дверцей. Тут было по-деревенски уютно.
- Повздорили с мужем? – кокетливо сверкнул глазами паренёк, лет на десять моложе меня.
- Что? – вскинула я бровь, выражая тем самым, удивление и недовольство неуместным вопросом.
- Эмм… Простите, мэм. Комната номер девять свободна, – быстро перевел тему разговора он, пряча голубые глаза, с милым и озорным прищуром.
- Подойдёт.
Он потянулся за ключом в тот самый шкафчик со стеклянной дверцей, даже со спины в тусклом свете было заметно, как у него покраснели лицо и уши. Такое смущение вызвало у меня невольный смешок, который я попыталась замаскировать кашлем.
Парень наспех записал что-то в журнал с потрёпанными страницами, положил мою кредитку на белую столешницу и ретировался.
Мотель представлял собой Г-образное одноэтажное здание из тёмно-серого кирпича, с двадцатью жёлтыми дверями и пологой крышей.
Я переставила машину поближе к двери с металлической цифрой девять, из последних сил держащейся на одном ржавом гвозде. На парковке, помимо моего Форда, мирно дремали ещё два автомобиля: старенький Шевроле Камаро блекло-синего цвета с огромной вмятиной на капоте и чёрная Тойота Сюрф с прицепом, в котором находилась лодка, прикрытая брезентом. Территория перед мотелем была освещена двумя фонарными столбами, один из которых время от времени с треском мигал.
На улице стояла тишина, если не считать поднимающийся ветер. Я быстрыми шагами направилась к своей комнате.
В номере были изумрудно-зеленые стены и потёртый пол из тёмного дерева, издающий протяжные поскрипывания, при каждом шаге. Слева располагалась огромная кровать с массивным деревянным изголовьем, над которым висел ловец снов. Какая ирония. Белоснежное постельное бельё и тёмно-синее покрывало напомнило мне о доме Анны и Джеймса, когда я жила с ними. В моей спальне было такое же покрывало. Воспоминание о приёмных родителях вызвало волну тёплых чувств, и я не смогла сдержать улыбку. Две прикроватные тумбы, выкрашенные в бордовый цвет небрежными мазками, и совершенно неподходящие к остальной мебели, громоздились по обе стороны от кровати. На одной из тумб теснились старомодная лампа и доисторический телефон, с дисковым барабаном, вместо кнопок. У противоположной стены ютился комод, когда-то радовавший глаз насыщенно-синим цветом, но теперь по краям краска поблекла и сильно облупилась. На стене, над ним, две коричневые рамки со старыми чёрно-белыми фотографиями каких-то парочек, одетых в стиле 30-х годов.