Миновав тяжёлые, туго поддающиеся, стеклянные двери, я широкими шагами, изо всех сил стараясь не переходить на бег, проскочил мимо высокой серо-зелёной стойки с белой столешницей, возле которой стояла пожилая дама, настойчиво что-то втолковывая девушке в форме медсестры.
Оказавшись в длинном коридоре, освещённом голубоватыми лампами под самым потолком, я решил заглядывать к каждую дверь, в надежде найти человека, из-за которого я здесь.
Мне повезло, в четвёртой по счёту палате я обнаружил Аву. Это сложно назвать везением, учитывая искалеченный вид, по которому её почти невозможно было узнать. Но старик не соврал. Она жива.
Лицо распухло и практически целиком приобрело фиолетовый оттенок, местами переходящий в бордовый или чёрный. С одной стороны, начиная от брови и уходя за ухо, зияла глубокая кровавая рана, похожая на вмятину. Рука и нога были перемотаны бинтами. Похоже на гипс. Отовсюду торчали провода и трубки, подсоединённые к постоянно мигающим и пищащим аппаратам.
У меня в горле появился ком. Стало сложно дышать. Из маленькой палаты будто выкачали весь воздух. Я подошёл ближе и осторожно взял Аву за руку.
- Прости, - непроизвольно прошептал я.
Вдруг она открыла глаза. Один глаз по-прежнему был серым, а зрачок и белок второго были залиты кровью. Взгляд был устремлен на меня, но, кажется, ничего не выражал. Ава непонимающе осматривалась, не двигая шеей.
- Кто… - прохрипела она, морщась от боли и пытаясь вытащить трубку из носа, но рука не поднялась выше пары дюймов.
- Слава богу, ты жива, – я наклонился ниже.
- Кто вы? – выдавила Ава шёпотом.
Что?! Она не помнит… Не помнит меня.
За дверью послышались шаги, эхом разносящиеся по коридору. Я вздрогнул, отпустил её пальцы и попятился к двери.
- Прости меня. Я найду тебя снова, – прошептал я на прощание и выскочил из палаты.
Не успев закрыть за собой дверь, я налетел на невысокую блондинку. Кофе, который она несла, выплеснулся на меня, мгновенно пропитав коричневый свитер насквозь. Женщина сверлила меня взглядом, пока я не сорвался с места и за считанные секунды не скрылся за углом, чуть не сбив с ног доктора в очках с толстенными стёклами.
Спрятавшись за углом, я прижался спиной к прохладной стене. Кожу на груди под мокрым свитером начало стягивать и щипать. Кажется, я сразу даже не почувствовал ожог от пролитого на меня пару минут назад кофе.
- Да-да, как она? Она пришла в себя? – услышал я из-за угла и замер.
- Да. Но … - врач помедлил, прежде чем продолжить. - Она не помнит ни что произошло, ни кто она такая, вообще ничего. У неё черепно-мозговая травма, перелом левой ноги, вывих плеча, перелом лучевой кости со смещением, множественные гематомы и ссадины. Плюс амнезия и переохлаждение…
- Боже мой! Вы нашли её семью? – в голосе женщины послышались слёзы.
- Нет, мы сообщили в полицию, но никто из близких пока не нашёлся. О пропаже подростков никто не заявлял нигде по всему Вайомингу.
- И вы не знаете кто она?
- Нет, ничего не известно, кроме диагноза и примерного возраста. Девочке около пятнадцати лет. Но точный возраст, имя и всю остальную информацию мы сможем узнать только, когда найдём родственников, – он помолчал немного, а потом добавил: - Вы спасли жизнь этому ребёнку. Если бы не вы, она уже была бы мертва. А теперь, прошу меня извинить, мне нужно работать.
Амнезия. Она ничего не помнит. Её никто не ищет. Пока не ищет. Шанс, мелькнувший перед моим носом. Я должен использовать его.
У Авы будет шанс на новую жизнь. Возможно, она вспомнит всё, что произошло в Хэйзвуде и здесь в лесу. А может и нет. Тогда она сможет стать другим человеком. И быть счастливой.
Я всё исправлю.
***
С обеих сторон от дороги могучие ели, усыпанные сверкающими в лунном свете дождевыми капельками, словно бриллиантами, склонили мохнатые макушки к дороге то ли в приветственном поклоне, то ли в грозной попытке раздавить. Бесчисленное количество кустов папоротника, густой мох на стволах деревьев, растущих так близко друг к другу, что неподвижная туманная дымка повсюду казался зеленоватой, и настойчиво накрапывающий дождик, сообщали мне о том, что я близок к месту назначения.
Ветер посвистывал через едва опущенное стекло с водительской стороны.
Мало в чём в своей жизни я был твёрдо уверен. Но всё-таки три вещи не вызывали у меня сомнений.
Я точно знал, что никогда больше не заберу жизнь, даже у самого законченного мерзавца.