— Кто они?
Рей пожал плечами:
— Завоеватель Остеррада и его жена, наверное — кому бы ещё ставить здесь памятник?
— Остеррад завоевал Эйрих Первый, я помню, — почти с гордостью заявила Мэгг, а Рей щёлкнул её по носу:
— Плохо помнишь, иначе знала бы, что король потерпел поражение и отступил, а Остеррад завоевал королевский брат, милорд Дойл. Правда… — Рей оглянулся на оставшуюся позади статую, — я читал, что он был не рыцарем, а горбуном, так что, может, это и не он вовсе.
Мэгг внимательно вгляделась в мужественное лицо рыцаря, и по спине у неё прошёл холодок. Горбуны — они к несчастью, все знают. Она постаралась себя убедить, что это памятник кому-нибудь другому — не хотелось, чтобы взгляд медного на-самом-деле-горбуна смотрел ей в спину в такой сложной дороге.
Кажется, действительно, там на площади был вовсе не горбун. Во всяком случае, Мэгг и Рею повезло — они почти сразу нашли воз, который согласился довезти их до поворота на Стин за несложную помощь. Потом немного прошлись по сухому пыльному тракту, Рей заработал несколько медных монет и плотный ужин, спев в трактире. А утром им снова повезло — телега крестьянина с женой и ребятишками ехала аккурат в предместья столицы.
***
Внешние стены Шеана показались к полудню шестого дня пути — тонкая каменная резьба издалека напоминала кружево, а громадные золочёные стенийские орлы на воротах, кажется, готовые ожить и взлететь — так искусно были сделаны.
В Шеане Мэгг бывала ещё совсем ребёнком и почти не помнила его — сейчас он представал перед ней во всём величии и великолепии. Дорога поползла в гору, орлы всё приближались, и вот до слуха Мэгг уже начали доноситься крики, смех, ярмарочные кличи, клёкот, а следом навалились и запахи: копчёной рыбы, яблочного самогона, свежих раков и ещё чего-то совершенно неизвестного, от чего становилось щекотно в носу.
У главных ворот, распахнутых настежь, стояли два рослых стражника в рыцарских доспехах, а вокруг крутились подвижные, суетливые Жёлтые плащи — городская служба охраны. Каждый обоз и каждую корзинку на въезде в столицу они осматривали, а каждому гостю, будь он пеший или конный, задавали вопросы.
Когда подошёл черёд Мэгг и Рея, Жёлтый плащ — безусый ещё мальчишка с горящим взором, — спросил строго:
— Зачем прибыли в столицу?
— Полюбоваться празднованием, — ответил Рей, — и спеть свои лучшие песни во имя короля и Всевышнего. Я Рей из Грейл-Кора, поэт и музыкант, а это мой подмастерье.
Жёлтый плащ без особого любопытства глянул на показанную Реем бумажку и махнул рукой, разрешая войти.
Внутри города Мэгг ожидала увидеть дворец или богатые дома, но вместо этого сразу же попала на огромный рынок. Он тянулся от ворот до самых старых стен, и многие сотни людей роями пчёл носились от прилавка к прилавку. «Пирог, пирог!», — раздавалось с одной стороны. «Кожа, лучшая кожа Стении», — кричали с другой.
— Рей! — воскликнула Мэгг, едва удержавшись, чтобы не ткнуть пальцем: мимо прошел разряженный в разноцветный костюм человек с совершенно чёрной кожей.
— Это эмирец, — шепнул Рей, — не разевай рот и держись возле меня.
Эмирцев было много: чёрные, как головешки, они важно ходили между обычными белыми людьми или сами стояли в лавках, от которых пахло сладко-острым или медово-горьким. Рей тихо пояснил, что они продают восточные специи. У одного из эмирцев над палаткой висела громадная пятнистая шкура.
— Огненная леопарда, — объяснил Рей, — эмирцы ловят её по пятеро-шестеро, и не всегда даже один выживает. Леопарда похожа на кошку, только клыки у неё длиннее человеческой руки, а взглядом она может поджигать предметы.
Мэгг некультурно, но восторженно присвистнула: шкура у леопарды и правда была гигантских размеров, как три бараньих.
Лишних денег у них не было, так что мимо продавцов Мэгг шла, крепко сжав зубы и не давая себе канючить. Хотелось всего на свете: и шкуру леопарды, и бусы из наполненного солнцем золотого камня, и пёстрый вытканный платок, а ещё — сладких пирогов, которыми так нестерпимо пахло, и кислых мочёных слив.
— Станешь богатой леди — скупишь себе половину ярмарки, — тихо рассмеялся Рей, отлично видя, как бегает её взгляд с предмета на предмет.
— Обязательно, — серьёзно сказала она.
Между тем они достигли вторых ворот — в стене старой крепости, — и без труда прошли внутрь.
Ярмарка осталась позади, её как будто отрезало. В старом городе тоже было людно, но как-то иначе: никто не кричал, не сновал туда-сюда, и пешие, и конные двигались чинно. Бегали только мальчишки в ярких красных рубахах. Для себя Мэгг решила, что это какие-нибудь гонцы или посыльные.