Снова появился Томми, в руке стакан, полный до краев. Она взяла стакан и сделала большой глоток. В раскаленном воздухе я различил запах джина.
— Гм? — она протянула мне стакан.
— Нет, спасибо.
Она сделала еще глоток, потом вернула стакан мальчику.
— Отнесешь это в кухню, Томми? Я ненадолго уеду, но скоро вернусь.
— А куда ты едешь?
— Через час буду дома. Присмотришь за Самантой? А стакан прикрой крышкой, ладно? Терпеть не могу, когда мухи ползают.
Садовая калитка легко скрипнула, хлопнула — и почти в тот же миг Инес очутилась на переднем сиденье. Почему я не догадался сказать, что у меня еще куча работы? Намечавшееся прощание приняло неожиданный оборот, но теперь мне ничего не оставалось, как тоже сесть в машину.
— Шикарный автомобиль.
— Спасибо.
Я включил зажигание, раздался хлопок, и машина тронулась.
Через четверть часа я припарковался на обочине, мы вышли и лесной тропинкой побрели к запруде. Шум воды раздавался громче обычного, а может, это я внимательней вслушивался. Хоть у дороги стояло еще машины три-четыре и несколько мотороллеров, здесь мы оказались совершенно одни. Я расстелил коврик, который нес под мышкой, и присел на него. Стянул с ног мокасины, снял рубашку и брюки. Она тем временем подошла к воде, попробовала ступнями воду, но тут же отдернула — и опять надела сандалии. Словно замечтавшись, бродила она взад-вперед по берегу. Через несколько минут вернулась и села рядом со мной.
Вода искрилась под вечерним солнцем, припекавшим не хуже полуденного. Когда сделалось жарко до невозможности, я вскочил, помчался к реке — так быстро, как удавалось бежать по большим камням, — и бросился в воду. В первое мгновение я ничего не ощутил, лишь через несколько секунд ледяной обруч сдавил мне грудь. Я сделал два-три быстрых гребка, пару раз нырнул и вынырнул, затем кое-как выбрался на берег, встряхнулся, отжал воду с волос.
— А-а! — завывал я. — А-а!
Это было божественно. Переступая по камням (моим ногам, занемевшим от ледяной воды, они казались мягкими, словно поросшими мхом), я пошел назад к коврику, на котором растянулась Инес, прикрыв лицо рукой. Я прилег рядом с ней, стараясь, чтобы не капала вода, плечом отодвинул в сторону подвернувшийся камень — и больше не двигался. Шум воды был настолько громким, настолько пронзительным, что казалось, она течет сквозь тебя или над тобой. Откуда-то с реки вдруг донеслись голоса, резкий выкрик и смех. Потом опять лишь могучий, глубинный рокот. Постепенно я снова стал ощущать солнечное тепло, кожа расслабилась. Я повернул голову к Инес.
— Не хочешь окунуться? Попробуй, просто фантастика! А то солнце уйдет.
Она вздохнула так, как будто я сказал нечто, вызвавшее у нее недовольство или по меньшей мере несогласие. И тут она вдруг привалилась ко мне и поцеловала — глаза ее были открыты, но она на меня не смотрела — поцеловала так, что можно было вообразить: я ее о том просил и она не могла отказать; ничего, дескать, не поделаешь. Потом столь же внезапно отпрянула и легла рядом. Я привстал. Она лежала без движения, как за минуту до того, точно ничего не произошло. Я хотел было вымолвить хоть слово, но так ничего и не сказал. Что за странная особа, думал я. За излучиной реки что-то блеснуло над водой, словно воздух в одной крохотной точке воспламенился, — это рыболов закинул спиннинг с блесной.
Когда солнце скрылось за вершинами деревьев, мне стало холодно. Почувствовав легкий озноб, я оделся.
— Поехали?
— Пожалуй.
На обратном пути я включил радио. Мне хотелось говорить, и в то же время хотелось молчать.
Мы подъехали к ее дому. На втором этаже горел свет.
— Спасибо. Действительно красивое место.
Она вылезла из машины, захлопнула дверцу.
Я смотрел ей вслед; она миновала садовую калитку и скрылась в доме. Всю дорогу я думал о том, что ситуация эта вряд ли повторится. Уж я-то, во всяком случае, сюда больше не вернусь. Мне вдруг пришло в голову: я забыл об одной вещи, которую хотел выяснить; возможно оттого, что меня ошеломило ее поведение, я забыл спросить, знает ли она того типа из администрации.
Дома я покормил кота; стоя, съел бутерброд, выпил бутылку пива и рано отправился в постель. Взял с полки сборник стихов и почитал полчаса, прежде чем выключить свет. Только я задремал, как стукнула заслонка кошачьего лаза; я проснулся и теперь уже долго не мог уснуть.
Миновала неделя, пока я снова увиделся с Паркером. Его дверь была приоткрыта, а значит, он был на месте. Я постучался.
— Входи, — сказал он, не отрывая глаз от экрана компьютера. Он выглядел немного усталым, возможно, просто от жары.