Сейчас же это мог быть кто угодно. Начиная от крепко сбитого кузнеца, и заканчивая худосочной, немолодой прачкой.
Еще несколько минут Софи слушала негромкий разговор, не задаваясь вопросом откуда в комнате общежития могли взяться незнакомые женщины и почему не слышно голос ее соседки. Сознание неторопливо прояснялась, она вспомнила, как засиделась допоздна в библиотеке, как переживала, что опоздает на трамвай, как…
Софи резко села на постели и мгновенно сжалась в комок, от боли. Она рождалась под сердцем и расходилась по всему телу. На короткое мгновение Софи показалось, что ее резерв был уничтожен, выжжен дотла чужой, безжалостной силой и это нестерпимо болит страшная рана, которую ни один целитель не в состоянии залечить.
- Ох, девонька, - запричитала одна из женщин, растягивая гласные. В цветастом халате, полноватая, с собранными на затылке в пучок, седыми волосами, и круглыми, маленьким очками в проволочной оправе, она создавала образ добродушной и неспешной женщины. Отложив газету, она неуклюже сползла с койки и засеменила к Софи, - ты чего это? Болит где?
Вторая, поджарая и величественная, с прямой спиной и строгим взглядом темных, блестящих глаз, за суетливыми движениями своей недавней собеседницы следила с явным неодобрением.
- Что ты ее спрашиваешь? Лекаря зови. – проворчала она.
И Софи была с ней полностью согласна. Бессмысленная суета вокруг никак не помогала. Боль в груди затихала медленно.
- Давай, девонька, - женщина помогла ей распрямиться и лечь. И уже только после этого, отправилась на поиски лекаря.
Палату в городской лечебнице Софи узнала сразу. Ей уже как-то приходилось лежать в такой, еще на первом курсе, когда она переоценила свои силы и едва не погибла от воздействия созданного ею же амулета. Простенького и на первый взгляд неопасного, но довольно коварного. Он должен был подсказывать ей дорого, а на деле же едва не лишил жизни.
Тогда декан факультета артефакторики впервые предложил ей перевестись к нему. И впервые же Софи серьезно поссорилась с матерью, которая была категорически против того, чтобы ее дочь бросала факультет целительства и лекарского дела, и училась там, где ей действительно хочется. Они не разговаривали больше недели, неслыханное для Софи дело.
В конце концов Софи уступила матери - она привыкла ей уступать. После долго об этом жалела, но пойти против желаний единственного оставшегося у нее родного человека не могла.
В воздухе витал едва уловимый запах стерильности, какой бывает только в лечебных помещениях. От казенной пижамы и постельного белья видавшего виды, посеревшего от множества стирок, но целого и чистого, пахло мылом и обеззараживающим раствором, в котором вымачивали постельное белье и одежду лекарей перед стиркой.
Едкая вещица. Софи, вынужденной учиться на факультете целителей, тоже приходилось иметь с ним дело.
Палата была рассчитана на четверых, но одна койка, в противоположном от Софи углу была застелена. Тумбочка рядом стояла пустой.
- Пришла в себя? – спросила строгая женщина. Она продолжала сидеть на постели, и смотрела на Софи с беспокойством. Приставленные к железному изножью, рядом с женщиной стояли два костыля. А левая ее нога, едва выглядывавшая из-под длинной, плотной сорочки, оказалась забрана в гипс.
- Да, теперь мне лучше. – Софи помялась, ерзая на постели. Приступ прошел и она чувствовала себя совершенно здоровой. – Вы не знаете, как я здесь оказалась?
- Как же не знать? Говорят, тебя в академии нашли. На полу. Без чувств. Ты так заучилась, что едва не умерла. Вроде бы магия твоя от переутомления расшалилась, а ты ее под контроль взять не смогла. – она пожала плечами. – Подробностей не знаю. Я не маг и ничего в этом не понимаю.
- А я… - Софи замялась, не зная, как спросить о мужчине, который едва ее не убил. – Меня одну привезли?
Еще она хотела знать, нашли ли то огромное чудовище, которое заглядывало в дыру в стене, кто же так упорно скребся в темноте второго этажа, прорывая себе ход, и почему академия внезапно стала разваливаться… но начать решила с самого простого и безопасного.
- Одну. – подтвердила женщина. – А что, ты с кем-то была? Так мой тебе совет, не общайся больше с этим человеком. Он тебя там бросил, в таком опасном положении. Тебя же охранник во время обхода нашел, едва живую.
Софи уныло кивнула. Если мужчину не привезли вместе с ней в лечебнице, значить это могло лишь одно – лежал он сейчас в мертвецкой, дожидался свидания с некромантом. И некому было объяснить Софи, что же случилось ночью. Что она видела. И что он с ней сделал.