- А я счастлив, что нашел тебя – такую!
Мы помолчали.
- А скажи, Вадик, те женщины, с которыми ты был в той, прошлой жизни… Как у тебя было с ними? Ведь ты был женат несколько раз?
- Иногда было не так уж плохо. Но… Это были всего лишь женщины. А ты…
- Что – я?
- Ты совсем другая…
- В чем же?
Я рассмеялся:
- Ну, прежде всего, у них по вечерам слишком часто болела голова…
- Как это?
- Очень просто. Когда женщина не хочет…
- Как же можно не хотеть? Да еще тебя?
- Не понимаешь? Я тоже не понимал. Но это так. Иногда одно обидное слово, или усталость, или неприятности на работе…
- Что же с того? Стоит мне подумать, что это ты, что мы вместе… О каких обидах может идти речь?
- Бывает еще ревность, чаще всего, незаслуженная.
- Фу, какие глупости! Я в самом начале уже говорила тебе, что, даже если бы пришлось тебя делить с другими женщинами, я тебя все равно любила бы. На мои чувства это бы никак не повлияло! А на твои?
- Не могу сказать. Просто не представляю подобную ситуацию. Никогда и ни на кого не смог бы променять тебя…
- А если бы я полюбила другого?
- А это возможно?
Кунья расхохоталась и снова уселась на меня верхом:
- Разве только ты перестанешь меня удовлетворять… Или, у тебя начнет слишком часто болеть голова по вечерам…
* * *
Отдохнув еще немного, мы оделись и, снова встав на лыжи, направились к поселку, который был уже не так далеко. Кунье, помимо верхней меховой одежды, я сделал еще тонкую безрукавку. Пройдя мимо электростанции, где деловито жужжал генератор, мы подошли к нашему дому, когда уже начинало темнеть, а на улице зажглись электрические светильники. Сбросив верхнюю одежду в прихожей, мы прошли в зал и увидели там всех наших, сидящих вокруг стола. Там были Маша с Керком, Сергей и Гута, Олег с Ниной, брат Тэкту с женой, Витой, с которой он вернулся из свадебного путешествия, Суэго с Гундой, Карась с двумя своими женами. Был Ходжа, постаревший, но еще бодрый, со своей Ханной и неизменной гитарой. Был и Сойон с женами. Детей не было – в зале и так почти не осталось свободного места. Наше появление все встретили радостными криками.
Когда мы уселись за стол, Суэго спросил:
- Ну, как вы справились? А то мы уже волновались. К счастью, Гута была дома и видела вас, когда вы приходили. А потом опять ушли.
- Да, простите, что ничего вам не сказали. Мы просто хотели немного отдохнуть.
- А что вы сделали с суаминтами?
- Кунья боролась с их вождем и победила. По условию, заключенному перед схваткой, суаминты выполнили наши требования, и я отправил их всех подальше отсюда.
- Куда?
- К далекому теплому морю.
- О, это гораздо лучше того, что они заслуживают! После того, как они убили Азу и его старшего сына…
- Да, очень жаль… Но там было много женщин и детей, а воины в большинстве были перебиты прошлым вечером. Сойон, ты же помнишь, как в прошлый раз мы тоже пощадили их детей и женщин?
- И напрасно, как я теперь думаю! – пробурчал Сойон. – Если бы не это, наверное, Аза остался бы жив.
- А больше никто не погиб?
- Нет, хотя раненых было много.
Я посмотрел на Машу:
- Много было тяжелых?
- Да, хватало. Хотя, благодаря биоблокаде никто не умер, а потом мы с Сережей их быстро исцелили. Но и вымотались же мы! Только недавно проснулись. Представляю, как ты справлялся двадцать лет назад, после предыдущей битвы, когда был один, а биоблокады ни у кого не было!
- Да, тогда пришлось попотеть. Но я был еще молодой, неженатый, сил было больше…
Кунья и Гунда переглянулись и расхохотались:
- Да уж, помним, как ты тогда приполз в хижину едва живой!
- Зато всех раненых исцелил! – ничуть не смутившись, ответил я, и, наконец, занялся стоящим передо мной блюдом с жареным мясом и вареной гречкой, обильно сдобренной шкварками, заедая их солениями из корчаги с овощами, стоящей посередине стола, и свежим, еще теплым, хлебом.
* * *
Поев и запив еду кружкой кваса, я выпрямился за столом, и оглядел всех присутствующих.
- Ну, друзья, - спросил я, - что вы думаете о делах, предстоящих нам завтра?
Суэго поскреб в бороде:
- Прежде всего, надо похоронить Азу. И его сына. Но они оба так изуродованы… Суаминты рубили их топорами, пока мы не отбили их тела.
- Об этом я позабочусь, - заявил я. – Вместе с Дабу. При похоронах они будут в обычном виде. А как будем хоронить?
- Как всегда. Для всех, погибших в бою, мы зажигаем погребальный костер. Для умерших своей смертью – роем могилы.