Первое время было очень сложно, но в такой жизни был свой кайф. Например, бегу с настоящим копьем на согнутой руке по настоящему лесу. И ничего не боюсь, потому что знаю, что точно не пропаду. Потому что это круче, намного круче, чем сосать пузырьки через соломку и прикидывать, сколько бабок останется к утру в тощем лопатнике. Потому что если я, не обломаюсь и вытяну из деда всю его дедову науку, то буду я в этом мире – король. Буду свежее мясо жрать и воду пить, хрустальную от чистоты, и даже к меду их дрянному привыкну, наверное, потому что не бывает, чтоб все – из шоколада. И девчонки у меня будут самые лучшие, а друзья – самые верные. И если я и уступлю кому, то не какому-нибудь засаленному хмырю с натыренными баксами, а тому, кто по-настоящему круче. Вроде того же Йесиома.
Сначала я вспоминал прошлую жизнь, тосковал, пытался найти способ вернуться, но жить по полной, чувствовать себя человеком, ощущать природу, дух Руси, все лучше, чем жить в России двадцать первого века. Где все забыли про человечность. Где люди, имеющие хотя бы каплю власти, совершенно ее не заслуживающие, чувствуют себя королями, позволяя себе все, что их мерзкой душе угодно, забивая свой болт на обычных людей, которым приходится не жить, а выживать, потому что этим королям постоянно мало. Где сажают добропорядочных людей, которые честно выполняют свой долг, из-за того, что они по закону относились к мразям-властителям, задерживали за нарушение правил движения прокуроров, давали отпор пьяным ментам. Где бабушки жили на пенсию в десять тысяч, из которых половина уходила на жилье. Где по новостям рассказывали про незаконные свалки, про огромные деньги, потраченные в никуда, но всем было плевать. Где каждый радел лишь за свою задницу, и пока проблема не касалась именно его, лишь молча проглатывал все обиды, да и когда беда приходила к нему, так же терпел.
В том мире, я не хотел быть ни врачом, ни учителем, ни юристом. Почему я должен делать то, чего не хочу? Почему жизнь не может быть настолько простой, насколько я этого желаю? Нужно учиться и много работать, чтобы стать успешным в денежном выражении. Но меня всегда угнетал тот факт, что я буду заниматься всю жизнь тем, что мне не нравится, только для того, чтобы прожить в этом гребаном мире. А теперь я сам руковожу своей жизнью, могу делать все, что душе угодно, я свободен.
Поэтому я перестал задавать себе вопрос: «Почему я здесь? И зачем?» Не задавал. Но вопрос – остался.
Россия – 2030 год.
Дикая пустошь. Легкий сернистый ветер предвещает песчаную бурю, ну или как минимум кислотный дождь. Ах, как было здорово двадцать лет назад, когда мы все были твердо убеждены в том, что с нами ничего не случится, что русская Сибирь переживет даже техногенные мировые катастрофы.
Взглянув вокруг, обыватель потерял бы дар речи. Руины – все, что осталось от небесных высоток. Заброшенные и почти безлюдные, кишащие тварями, города. То, что было раньше житницей, сегодня стало пристанищем слабых и искалеченных. Толпы несуразных, измотанных, вонючих и грязных разбойников – вот наследие Великой России. Нищие и убогие вынуждены волочить свое существование в кромешном страхе за себя и свою жизнь. Эти люди лишились всего в своей жизни и это самое страшное.
Солнце светит им, но не дает тепла. Солнечный свет уже не такой как раньше. Теперь свет преломляется иначе и отражается для нашего глаза в неясно-коричневых оттенках. Оттенках, олицетворяющих жизнь сейчас.
Пять лет назад два президента до мерились своими болтами, в итоге весь мир погряз в войне, миллионы погибших, разрушенные страны, убитая природа, и все из-за политиков, которые не любят уступать. Когда ресурсы стран были на исходе, правители, не придумав ничего лучше, задействовали красные кнопки и запустили боеголовки. В один миг, тысячи ракет десятков стран устремились к целям, многие были сбиты в воздухе, но и тех, что остались, хватило, чтобы мир превратился в руины. Как ни странно, выжить удалось достаточно большому количеству людей. Ну как, большому, из семи миллиардов, осталось один-два миллиона. Хотя, то, во что мы превратились за пять лет, сложно назвать людьми. Постоянный голод, жажда, борьба за выживание, сделал нас похожими на животных, инстинкты вышли на первый план, оставив эмоции глубоко в душе. Хочешь прожить ещё один день, тебе придётся убивать и сражаться, все время быть начеку. Верхушки правительств крупных стран так же смогли пережить ядерную бомбежку, и как бы не было смешно, все продолжают меряться мускулами, обвиняя всех, кроме себя в том, что произошло. Вместо того, чтобы объединиться, они продолжают ненавидеть друг друга, плести интриги, видно у них это в крови, им плевать на погибших, плевать на наших близких, будь у них возможность, они бы послали и последних выживших воевать, лишь потешить свое самолюбие. Раньше они это делали хотя бы ради денег, ради своей власти, мы умирали, воюя за их кошельки и награды, участвуя в их глупых и бессмысленных войнах. Но и сейчас, когда, мир, который мы знали, перестал существовать, они продолжают свою войну. Им хватило ресурсов, чтобы устроить неплохие поселения, где все ещё можно радоваться жизни. Увы, попасть туда простым смертным невозможно. Многие ушли в глубь страны, где не было важных объектов, на которые были направлены ракеты, даже смогли построить небольшие поселения, но жизнь у них все равно далека от приятной, помимо мародёров и каннибалов, им постоянно угрожали твари. Никто не знает, кем они были раньше, и почему радиация так повлияла на них: больше всего твари похожи на смесь волка или медведя с хвостом скорпиона и зубами акулы, даже одна такая тварь, была опасным противником для целого поселения, а если они собирались в стаю, то ничто не могло уже спасти людей. Были и другие твари, маленькие, большие, опасные и не очень, но они редко нападали днём, поэтому были не так страшны. Другие группы людей собрались в разрушенных городах, их жизнь была более безопасной, но им постоянно приходилось вести борьбу с другими группировками за ресурсы: еду и воду. Некоторые, как и я, вели жизнь одиночек. Но таких, осталось очень мало, выжить одному удаётся далеко не каждому. За эти пять лет я стал совсем другим человеком. Постоянная борьба с тварями, война с группировками за дом, вылазки в город и окрестности, сделали из меня воина, который больше не боялся ничего. Все время приходится быть в форме: тренировки, каждодневная практика, и теперь никто не трогал меня.